Калининград - город, поражающий своей красотой и загадками. Многие ученые-историки, археологи, да и просто любители старинной архитектуры ежегодно посещают его, изучают богатое наследие. Поразительно, но до сих пор встречаются находки, имеющие историческую ценность. Во многом этому способствуют подземелья Кенигсберга. По легенде, именно в них была спрятана знаменитая утраченная Янтарная комната. Что собой представляют эти сооружения? Действительно ли под Калининградом раскинулся настоящий подземный город или это просто единичные форты и бункеры? Разберемся.
История города времен Германии - Пруссии
История Кенигсберга начинается в середине XIII века, когда на месте небольшого городища была заложена крепость. Сначала деревянная, а позже отстроенная из камня. Постепенно вокруг замка начинает формироваться город: люди селились из-за выгодного географического положения (близость к судоходному пути), а также из соображений защиты.
Постепенно к городу присоединяются три близлежащих городских поселения, отстраивается кафедральный собор, а в XVI веке открывается и первый университет.
Первый раз город становится русским в правление Екатерины Великой, когда был взят в ходе Семилетней войны.
Именно с XIX веком связаны первые тайны подземелий Кенигсберга. Именно в это время начинается активное возведение бастионов и других оборонительных строений. Город развивается: появляется общественный транспорт, запускается трамвай. Кенигсберг становится первым населенным пунктом Германии, где открывают аэропорт (1919 год).
К началу Второй мировой войны Кенигсберг - город с уже очень развитой инфраструктурой.
Калининград военный
История Кенигсберга времен войны очень печальна. Без всякой жалости разрушаются великие памятники архитектуры. Так, в «Хрустальную ночь» идеологически настроенные молодчики буквально разносят Новую синагогу, которая не простояла и 100 лет.
Разрушается город и постоянными бомбежками со стороны англичан. Сильно пострадал исторический центр.
В итоге, в 1945 году произошло взятие Кенигсберга советскими войсками под командованием Восточная Пруссия была передана СССР.
За свою военную историю подземелья Кенигсберга обрастают большим количеством легенд и тайн. Каких? Расскажем немного позже.
История Кенигсберга советского периода связана с восстановлением города. К сожалению, одни памятники были безвозвратно утрачены, другие, например, Королевский замок, не стали восстанавливать по идеологическим соображениям. Его стены просто взорвали, а на территорию изредка стали пускать археологические группы. А ведь считается, что именно в руинах замка находится основной вход в подземный Кенигсберг.
С окончанием времени существования Союза связана важная веха в истории города: его руководство начинает активно сотрудничать с Германией в деле восстановления исторических памятников города. В последнее время ведутся переговоры по воссозданию Королевского дворца.
Назван Кенигсберг Калининградом в честь М. И. Калинина. Случилось это в начале советского периода, в 1946 году.
Тайны и легенды города
Кенигсберг - город старинный, с богатой историей. Конечно, он овеян большим количеством легенд и тайн. Их рождала народная молва. Хотя некоторые из них имеют реальную историческую подоплеку.
Самая распространенная легенда гласит, что во времена нацистской Германии под Кенигсбергом был отстроен настоящий подземный город. И речь идет не только о системе тоннелей. Подземелья Кенигсберга представляли собой бункеры, заводы, хранилища, даже железнодорожные станции. Транспортные пути проложены прямо под землей таким образом, чтобы руководство - и в первую очередь Гитлер - могли беспрепятственно добраться в Польшу.
Когда Советская армия была уже на подступах городу, нацисты затопили эти сооружения. По легенде, там находились многочисленные сокровища, изъятые гитлеровцами во время наступательных действий. Там же находится и "Янтарная комната".
Приверженцы легенды мотивируют свою правоту тем, что побежденные немцы якобы хотели полностью отстроить город заново, если им будет позволено забрать сокровища. Одно очевидно: большое количество диггеров изучают подземелья Кенигсберга, надеясь найти хоть какие-то драгоценности нацистской Германии.
Если верить легенде, все коммуникации находятся на глубине до 60 метров. Найти их сложно, потому что немцы перед отступлением разрушили вход: взрывом его завалило на 16 метров в глубину.
Подземлья: история легенды
На почве чего возникла такая легенда? Если проанализировать жизнь послевоенного города, можно увидеть, что в основном его заселяли люди из сельской местности. Каким они видели Кенигсберг? Многочисленные форты, тоннели... Естественно, обывательское воображение рисовало картину того, что это часть какой-то невидимой инфраструктуры. Для них обычные люки были непривычным сооружением.
Кроме того, распаляют интерес труды, посвященные Янтарной комнате, которые издавались в 50-х годах. Это и «Тайна «Янтарной комнаты», и «Секретный фарватер» и многие другие.
Что делает легенду несостоятельной
Существует две точки зрения относительно легенды: одна ее опровергает, другая оправдывает. Разберем сначала факты, которые приводят в доказательство того, что подземного города нет и быть не может.
Оговоримся сразу, эти факты отрицают лишь наличие развитой инфраструктуры под Кенигсбергом. Они не оспаривают наличия всевозможных (люков, бомбоубежищ, бункеров). Эти элементы никак не связаны между собой.
Итак, самый главный довод, который приводят отрицающие реальность легенды, состоит в том, что город стоит на почвах, испещренных подземными грунтовыми водами. Это делает процесс подземного строительства весьма трудоемким и дорогим.
Доказывают этот факт многочисленные наземные сооружения обороны (форты) и защиты (бомбоубежища). Первые под землей встречаются очень редко. Они представляют собой сложную систему с защитой от воды. Большинство фортов - строения, обложенные толстым слоем земли.
Бомбоубежища строили в несколько этажей с толстыми стенами, без окон.
Доказательства существования подземелий
Гораздо больше фактов свидетельствует о правдивости легенды.
Первый связан с активным строительством бомбоубежищ. Кенигсберг - город, наверняка стратегически важный для немцев, - по мнению горожан, должен был рано или поздно подвергнуться обстрелу. В связи с этим руководство и простые жители начинают обустраивать места, где можно спасти свою жизнь.
Наряду со строениями, описанными в предыдущей главе, горожане самостоятельно пытаются определить место для бомбоубежища. Самое безопасное - подвал. Чтобы было больше места для людей, а также чтобы можно было, не подвергая себя опасности, во время обстрела пройти в другой район, подвалы объединялись между собой (попросту ломались стены). Таким образом появлялись проходы под землей протяженностью в несколько километров. Эти коридоры первое время приводили в замешательство новых жителей города.
Еще одно доказательство связано с железнодорожным тоннелем, который проходит под одной из площадей Кенигсберга. Если идти по нему пешком - можно заметить несколько замурованных дверей. Что это - тайные ходы? Отнюдь. Просто этим путем уводили заключенных в камеры: тюрьма находилась на улице Генделя. Таким образом, местные жители города не видели толп осужденных на прекрасных улицах города. Проходы заложили уже тогда, когда Кенигсберг стал Калининградом.
Есть еще одно доказательство, напрямую не связанное с существованием города: в довоенное время в Кенигсберге было очень много фирм, которые занимались строительством под землей.
Таким образом, факты говорят, что на основе уже существующих подземных объектов нациты вполне могли развить сеть, известную как подземелья Кенигсберга.
Бункер генерала Ляша и "Янтарная комната"
История шедевра под названием "Янтарная комната" до сегодняшнего дня окутана множеством тайн. Во-первых, почему ее не эвакуировали вместе со всем убранством дворцов? Во-вторых, по данным НКВД, было изготовлено две копии комнаты, а подлинник отправился в качестве подарка в Соединенные Штаты. Одну копию замуровали в подвалах а вторую поместили на место оригинала. Ее и забрали немцы.
По данным исследователей, шедевр может находиться в бункере Ляша, коменданта города. Сооружение было построено в 1944 году. Историки утверждают, что данное подземное строение - весьма большое, у него минимум два этажа и обширная система коридоров и потайных комнат. Вот здесь-то и спрятана "Янтарная комната", а также большое количество слитков переплавленного золота.
Кроме того, ученые надеются найти в бункере материалы исследований лаборатории нацистов «Кенигсберг-13». Известно, что Гитлер и его сподвижники разрабатывали «оружие возмездия». Оно вполне могло также находиться здесь.
Результаты исследований и другие трофеи надеялась заполучить не только советская разведка, но и союзники. Именно поэтому шли жесточайшие дискуссии о том, кто первым должен войти в город.
Может быть в этой легенде ни грамма правды, но она мне безумно нравится. Не полинитесь и прочитайте ее до конца.
Весной 1255 г., после успешного зимнего похода на Пруссию великого магистра Тевтонского ордена (Его полное и официальное название - Ordo Domus Sanctae Mariae Teutonicorum «Орден дома Святой Марии Немецкой»). Попо фон Остерна, маркграфа Бранденбургского Отто III, эльбингского князя Генриха фон Майссена и Богемского короля Оттокара II Пржемысла, по совету последнего, на берегу реки Прегель, недалеко от ее впадения в залив Фришесхаф, был заложен замок.
Это было не первое укрепление из построенных немецкими рыцарями на земле пруссов. К 1240 г. они возвели уже двадцать один укрепленный пункт, и каждый стоял либо на месте захваченных прусских крепостей - таковыми, например, были замки Бальга, Ленценбург, Кройцбург, - либо на стратегически выгодном участке, утверждающем военные позиции Тевтонского ордена на этой земле.
Но замок, построенный на берегу Прегеля, был особенным.
После восстания пруссов в 1242 - 1249 гг., когда многие орденские укрепления были разрушены, находящиеся рядом с ними города сожжены, а населявшие их немецкие колонисты вырезаны, стало ясно, что окончательное и реальное утверждение власти христианства над язычниками-пруссами на этих землях даст не просто военная победа. Эту власть нужно было подкрепить особым магическим актом, который изменил бы самые идейные основания всей этой территории, оставил бы прусских богов без их священной силы и тем ослабил бы прусские племена, лишил бы их известного на весь край воинского духа.
Именно эту функцию должен был выполнить замок на берегу Прегеля. Его решено было поставить на поросшей священными дубами возвышенности, которую пруссы называли Тувангсте и которой поклонялись, считая местом обитания своих богов.
Ранним утром 7 апреля 1255 года отряд из десяти рыцарей во главе с Бурхардом фон Хорнхаузеном, ставшим впоследствии комтуром замка, вышел по последнему весеннему снегу из Бальги и направился к месту намеченного строительства.
Ехали не спеша, наслаждаясь первым весенним солнцем. В середине дня остановились на отдых в старой прусской крепости, захваченной орденом лет пятнадцать назад и названной Ленценбург (к настоящему времени эта крепость не сохранилась).
Утром следующего дня отправились дальше, зная, что до места доберутся только к вечеру. Переправляясь в полдень через реку Фришинг (ныне это река Прохладная), отметили про себя, что планируемый в месте ее впадения в залив Фришесхаф замок в самом деле необходим, и понадеялись на его скорое строительство: поговаривали, что оно поручено магистром ордена маркграфу Бранденбургскому Отто III. (В 1266 г. Отто III действительно построил замок в этом месте и назвал его Бранденбург «на вечную память в честь маркграфства своего»). В 1267 г. замок был захвачен и сожжен пруссами, но в этом же году восстановлен рыцарями ордена. Здесь устроили и дневной привал. Настроение у всех было приподнятое: каждый знал, что ему выпало решать особую задачу ордена и святой христовой церкви, и это возвышало, давало чувство исключительности и даже избранности.
Никто и не подозревал, что станет участником важных, мистических событий, которые определят судьбу всего этого края на столетия вперед.
Ближе к вечеру подошли к Прегелю, или, как сами пруссы называли эту реку, Липце. По рыхлому льду, осторожно проводя лошадей между темными промоинами, перешли сначала на лесистый остров, с которого до Тувангсте было уже совсем рукой подать, а затем и на другой берег, прямо к той возвышенности, на которой, собственно, и долен был стоять замок.
Уже смеркалось. На пригорке слева, отделенном от Тувангсте небольшим ручьем, виднелось большое прусское поселение. К нему братья и направили лошадей, надеясь найти там ночлег и ужин.
Еще шесть лет назад орден находился в состоянии войны со всеми прусскими племенами. Но от крови устали все: и пруссы, и орденские братья - и перемирие было заключено. Оно было выгодно прежде всего ордену. Но довольны остались и пруссы: все, кого взяли в пленен и обратили в христианство, были выпущены на свободу с условием не возвращаться к язычеству. Однако многие не сдержали обещания. Посещая церковные службы, они после тайком приходили на капища в священные рощи и там ели вареное мясо и пили пиво - так, по их словам, они приносили жертвы своим богам.
Более коварно вел себя орден. Восстановив свои укрепления и увеличив гарнизоны - в том числе и за счет пруссов, сохраняющих свою верность христианству, - он приступил к дальнейшему освоению прусских земель. Вот и несколько месяцев назад был совершен большой поход на Самбию, сделавший влияние ордена еще более широким.
При всем этом внешний мир между орденом и пруссами пока еще соблюдался. В случае необходимости в прусских поселения братья могли найти и кров, и пропитание для себя и для своих лошадей, но главное и парадоксальное - помощь, необходимую при строительстве крепостей.
Бурхард фон Хорнхаузен знал все это и поэтому вел свой отряд к прусской деревне с легким сердцем. Завтра, 9 апреля 1255 года, с утра он соберет всех здоровых мужчин для работ по закладке замка, и в полдень вырубка дубов на вершине Тувангсте начнется. Все складывалось как нельзя более удачно. Работы будут проходить совсем недалеко от деревни пруссов, и братья смогут пожить в ней до зимы. А там и помещения крепости будут готовы. Вырубленные дубы будут использоваться тут же - они пойдут на строительство первых стен и башен.
От деревни, к которой направил свой отряд Бурхард фон Хорнхаузен, далеко тянуло в студеном вечернем воздухе обитаемым человеческим жильем. Вкусно пахло дымом, свежим хлебом, жареным свиным мясом и коровьим навозом, все еще хранившим ароматы сухих летних трав. Где-то звонко смеялись дети, и глухой мужской голос мягко успокаивал их. В расположенных высоко, под самыми тростниковыми крышами, окнах деревянных срубов трепетали отблески огня, горевшего в домашних очагах. А над крышами загорались первые вечерние звезды.
“Вот такой, мирной и простой, должна быть жизнь каждого христианина, - подумал Бурхард фон Хорнхаузен, въезжая в ворота деревни, - и братья нашего ордена себя не пожалеют, чтобы так было всегда”.
На теплый прием никто не рассчитывал, но он почему-то оказался даже холоднее, чем ожидалось. Мужчины хмуро приняли у братьев лошадей, женщины, не поднимая глаз и без единого слова, поставили на стол блюдо с хлебом, большие глиняные миски с сыром, кружки и кувшины с молоком. И все разошлись, оставив братьев одних в этом крепком, но вдруг оказавшемся неуютным доме с горящим в углу очагом, с накрытым столом, за который их так никто и не пригласил. И непонятно было, что делать дальше: то ли приступать к еде, не дожидаясь хозяев, то ли ждать их возвращения, борясь с голодом и покорно принимая их редкую неучтивость.
Все молчали. Вспыхивали и гасли искры на углях очага. Теплая тяжесть медленно, исподволь разливалась по телу, делая далекой и неважной мысль о еде. Вспоминался недавний поход на Самбию, несколько недель передышки в замке Бальга. Для многих эта земля стала уже своей - так братья о ней думали и так говорили. Нужно было лишь, чтобы святая вера Христова распространилась по всем ее уголкам, и именно им, братьям Тевтонского ордена, закалившим свое оружие и веру в самом Иерусалиме, выпала высокая миссия осуществить это. Ради этого стоило жить и умереть!
Кто-то тронул Бурхарда фон Хорнхаузена за плечо. Он оглянулся и увидел стоящего подле него старца в светлой шерстяной рубахе до пят, с простым веревочным поясом, в странном войлочном колпаке. В руке он держал высокий посох - длинный ствол молодого дерева, перевернутый корнями вверх. Ясным, проникновенным - совсем не старческим был его взгляд, но глубокая боль сквозила в этом взгляде.
“Это же Криве Кривайтис, верховных жрец пруссов,” - неожиданно для самого себя понял Бурхард фон Хорнхаузен. А с этим пониманием каким-то странным образом пришло и заведомое знание того, что он скажет сейчас.
Пристально глядя в глаза Бурхарда фон Хорнхаузена, Криве заговорил вдруг на рейнском наречии, но губы его при этом лишь едва подрагивали:
- Еще не поздно, - услышал Бурхард фон Хорнхаузен как бы в самом себе. - Остановитесь. Дорога, которую вам указал ваш король-маг Оттокар, приведет к бедам. Ваша нога не должна ступать на землю Тувангсте. Страшитесь попрания наших богов - никому не унизить солнце и небо, молодость и зрелость, море и землю. И не месть их неумолима. Нельзя вступить в битву с тем, что есть сама жизнь, и остаться безнаказанным. Скажите обо всем этом вашему королю-магу. А завтра возвращайтесь обратно в свой замок, чтобы делать то, что вы делали раньше и что предназначено вам судьбой.
Криве Кривайтис замолчал. Огонь в очаге вдруг ярко вспыхнул, озарив висящие по углам связки лука, пучки трав, шкуры на стенах, широкие лавки под ними, сидящих за столом братьев, которые, уже засыпая на ходу, устало ели то, что поставили на стол хозяева. Странным было все это. Как будто бы время изменило для Бурхарда фон Хорнхаузена свой ход.
Он вновь оглянулся, чтобы возразить Криве Кривайтису или, может быть, согласиться с ним, сказав о чем-то очень важном. Но его не было. Только невесть откуда взявшийся большой черный ворон под тростниковой крышей встрепенулся и, переступив с ноги на ногу, хлопнул крыльями.
Назавтра, проснувшись еще до восхода солнца, братья доели все то, что оставалось после вчерашнего ужина, и вышли из дома на улицу. Мужчины поселения уже стояли группой, ожидая братьев и что-то обсуждая с озабоченными лицами. Когда Бурхард фон Хорнхаузен подошел к ним, они все замолчали, повернулись к нему и один из них, по-видимому, самый главный выступил вперед и заговорил по-прусски, выбирая слова так, чтобы его можно было легко понять:
- Рыцарь, не нужно идти в Тувангсте. Нам сказали, что будет очень плохо. Есть много других мест. Мы вам поможем строить. Но в Тувангсте идти не нужно. Остановись, рыцарь.
Бурхард фон Хорнхаузен и сам в глубине души начинал чувствовать какое-то беспокойство. Радости от сознания доверенной ему и его товарищам миссии уже не было. Но мог ли он ослушаться великого магистра ордена Попо фон Остерна и не выполнить его приказ?
Он сделал над собой усилие, и знакомое возбуждение, такое же, как перед боем, начало охватывать его, заслоняя и беспокойство, и сомнение. Вынув меч из ножен и взяв его за лезвие, он поднял высоко над головой получившийся крест.
- С нами Господь Бог и крестная сила, - воскликнул он воодушевляясь сам и стараясь передать это чувство всем тем, кто должен был отправиться на строительство. - Вера будет знаменем нашим. Сказал Господь наш Иисус: если будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе: «перейди отсюда туда», и она перейдет, и ничего не будет невозможного для вас. С верой отправимся, и станем сильнее, и восславим Господа нашего и святую церковь!
Воодушевление Бурхарда фон Хорнхаузена действительно передалось окружающим. Пруссы хоть и нехотя, но все-таки направились вон из поселения в направлении Тувангсте.
И в тот самый момент, когда отряд выходил из ворот, Бурхарду фон Хорнхаузену как будто бы показалось, что в тени их стоит Криве Кривайтис и молча провожает его взглядом. Холодея и вновь начиная чувствовать обреченность, он явственно услышал уже знакомое: “Еще не поздно!” Но он взял себя в руки и увидел, что на самом деле в воротах никого нет. А отряд двигался все ровнее, организованнее, и остановить его было уже невозможно.
Солнце поднималось над лесистыми холмами в направлении Тувангсте, и братья вместе с пруссами шли в направлении солнца. “Это хороший знак. - подумал Бурхард фон Хорнхаузен. - Ex Oriente Lux, с Востока Свет”. Он старался почувствовать в себе легкость и уверенность. И силу, которая, казалось, поможет ему преодолеть любые преграды.
С этой уверенной легкостью все вошли в Тувангсте - и ничего не случилось. “Ну вот, - подумал Бурхард фон Хорнхаузен - все страхи были напрасны. Вера Христова сильнее язычества. Так было всегда и везде, так будет и теперь. А может быть, это даже и неплохо, что наш замок будет стоять на святом месте пруссов…”
На востоке лес Тувангсте заканчивался глубоким оврагом, по дну которого протекал довольно широкий и глубокий ручей. “А ведь благочестиво место это, - вновь подумалось Бурхарду фон Хорнхаузену, - благочестив и ручей. Так пусть он отныне будет называться - Лёбебах”.
На краю оврага и решено было строить крепость.
Все встали в круг, коротко помолились перед началом работы, Бурхард фон Хорнхаузен отдал приказ начинать. Но тут случилось вдруг нечто неожиданное и необъяснимое.
Из-за большого старого дуба, вблизи которого находилось само святилище пруссов - жертвенные камни, кострища, вырезанные из дерева и врытые в землю изображения богов, растянутые на шестах ритуальные завесы также с их изображениями, - вышел Криве Кривайтис, реальный, живой, из плоти и крови.
Он молчал, но у каждого из присутствующих вдруг недостало сил исполнить приказ Бурхарда фон Хорнхаузена. Никто не тронулся с места.
Бурхард фон Хорнхаузен, внутренне молясь воинству небесному, собрал всю свою волю и вновь, срывающимся голосом приказал начинать.
Но пруссы стояли молча, не поднимая глаз, вяло сжимая в руках топоры. Молча стоял и Криве Кривайтис подле старого дуба, и ветер легко шевелил его длинные седые волосы. Солнце сияло в вышине ярко и празднично. Было тихо - так тихо, что можно было услышать, как тает снег у корней деревьев с южной стороны и как через него пробивается к свету первая весенняя зелень. И никто не поднял топор, не размахнулся первым, не ударил по дереву, каждое из которых было для всего прусского народа свято.
Тогда за топоры взялись сами братья. Далеко вокруг разнеслись первые крепкие удары.
И что-то дрогнуло в мире. Порыв ветра, как стон, пронесся по лесу. Небо будто бы сжалось в испуге. Солнце стало каким-то усталым и нерадостным. Дубы странно напряглись - угрозой повеяло от них. И все: Бурхард фон Хорнхаузен, орденские братья, пруссы, обреченно стоявшие тут же, сам Криве Кривайтис - почувствовали, что из этого места и из их жизни уходит нечто важное и невосполнимое. Как будто бы девушка теряет невинность в присутствии посторонних, зло терзаемая чужой грязной плотью. И поправить это нельзя будет уже никогда.
От неожиданности и от несомненности происходящего братья вновь остановились.
Криве Кривайтис, с побелевшим лицом и странным огнем в глазах, выступил вперед. Необычная сила вдруг хлынула от него. Одна его рука взметнулась вверх, как будто бы он ловил ею что-то нисходящее с небес, другая простерлась к Бурхарду фон Хорнхаузену и подавленным братьям. Глухо, но вместе с тем внятно и отчетливо он произнес слова, которые упали на душу каждому из них тяжело, как камни:
- Вы, которые считаете, что пришли сюда навечно. Вы, говорящие и думающие о себе так, как будто бы знаете правду о мире. Вы, хитростью и силой заставляющие нас отречься от наших богов и поклониться кресту и тому, кто в мучении умер на нем. К вам обращаюсь я, Криве Кривайтис, верховный жрец пруссов. Силой Окопирмса, Перкуно, Потримпо и Патолло - верховных богов, открывшихся нам и нашим предкам и давших неодолимую жизненность всему сущему, силой этих богов, переполняющей наши души в битве, я реку вам.
Вы осквернили своими стопами наше святое место, и поэтому да будет оно проклято для вас в веках. Дни ваши на этой земле уже сочтены. Только семь раз возраст строящегося вами замка оборотится, и ночной огонь упадет с небес, чтобы превратить его и город вокруг в море огня. Придут другие, похожие на нас и сквозь крест поклоняющиеся таким же богам, и камня на камне не оставят от вашего замка. Мертвой станет эта земля. Каменный лед скует ее, и ничто не будет расти на ней, кроме диких трав. После возведут другой замок, выше прежнего, но и он останется мертвым и начнет рушиться еще не достроенным. Лукавый дух торгашества и обмана будет витать над этим местом. И даже погружение человеком своих рук в землю Тувангсте в стремлении вернуться к прошлому не снимет моего проклятия. Так будет, и слово мое твердо.
И лишь после того, как оно полностью исполнится, проклятие может быть снято. Это произойдет, если три жреца - один в слове, другой в вере, третий в любви и прощении - посадят на земле Тувангсте новый дуб, поклонятся ему с благоговением, зажгут священный огонь и вернут наших богов, принеся им жертву. И это вновь буду я, верховный жрец пруссов Криве Кривайтис, и мои жрецы Геркус и Сикко. Но у нас будут другие имена и другие жизни. Мы вернемся, чтобы свершить то, что написано на скрижалях Вечности.
Вновь наступило долгое молчание. О чем думали смущенные и по-настоящему испуганные орденские братья? Что чувствовали разбитые и подавленные пруссы? Об этом теперь уже никто не узнает.
Но тевтонцы все-таки первыми пришли в себя после этих слов. В глубокой тишине, переполнявшей теперь уже обычную дубовую рощу, спускавшуюся с высокого холма вниз, к водам Прегеля, раздался неуверенный стук одного топора, потом другого, третьего…
Стук становился все более частым, уверенным.
Часы судьбы начали печальный отсчет мгновениям жизни строящегося замка и города - Кенигсберга.
Берестнев Геннадий Иванович, д.ф.н., профессор
Вообще эта легенда называется "Начало Кенигсберга. Гипотетическая реконструкция", но мне это название не нравится.
В Калининграде и его окрестностях немало мест, окруженных мистикой и легендами. Порой там наблюдаются загадочные феномены, по большей части связанные с далеким прошлым.
Коса покойницы
За кирхой королевы Луизы (ныне Парк имени Калинина) лежит офицерское кладбище. В 60-е годы прошлого столетия там орудовали гробокопатели, забиравшие из могил ценные вещи. Как-то они вскрыли одну могилу и увидели скелет молодой девушки с на удивление хорошо сохранившейся толстой рыжей косой. Осквернители отрезали косу, вымыли ее, вычистили и продали актрисе одного из гастролировавших в городе театров. Актриса сделала из косы парик, и вскоре ей поставили диагноз – рак мозга. Интересно, что когда она снимала парик, то у нее начинались страшные головные боли. А когда она была в нем, то голова не болела… Позднее эта актриса так и умерла от опухоли мозга, а коса в момент смерти лежала рядом на простыне.
Проклятие старой кирхи
В поселке Заповедное Славского района есть разрушенное здание лютеранской кирхи постройки XIX века. Местные жители утверждают, что всех, кто пытается потревожить , преследуют несчастья.
Когда поселок еще носил немецкое название Зекенбург, церковь использовали в качестве зернохранилища. Однажды директор школы отдал распоряжение разровнять кладбище, которое находилось на территории кирхи. Однако вскоре после этого он вдруг ушел в запой и скончался. Поговаривали, что неспроста.
Несколько лет назад территорию приобрело какое-то ООО. Вскоре появились объявления, что здание кирхи продается на кирпич. После скандального репортажа в газете объявился новый владелец, который пообещал отреставрировать здания под гостиничный комплекс. Но через некоторое время его нашли повешенным на одном из складов, расположенных рядом с кирхой.
Другой член команды «новых хозяев» был найден мертвым в кирпичной будке проходной во время работ по сносу торговой площади поселка. Причина смерти так и не выяснилась.
Одному трактористу поручили вырыть котлован возле противоположной от входа стены кирхи. Говорят, во время работ к экскаватору вдруг подошла какая-то женщина, одетая в черное, и поинтересовалась, зачем он копает яму на месте кладбища. А потом якобы пригрозила, что эта яма может стать его собственной могилой.
Тракторист, конечно, не обратил на ее слова внимания. Отработав смену, он сел за руль трактора и отправился к себе домой в поселок Большие Бережки. По пути у совсем еще молодого мужчины остановилось сердце.
А прораб, руководивший работами, заживо сгорел в своем по дороге в Славск. До этого его рабочие успели разобрать здание конторы рядом с кирхой. А вот что они делали в самой кирхе, никто не понял. Ходили слухи, что внутри здания находится клад.
Камень лжи
На окраине города Пионерского, на берегу Чистой реки, лежит расколотый на две части гигантский валун. Существует поверье о том, что солгавший человек не сможет пройти через расщелину в камне.
Согласно древнему прусскому сказанию, когда-то на берегу Балтийского моря жили двое влюбленных. У камня они поклялись друг другу в вечной верности, попросив наказания для того, кто изменит клятве. Обстоятельства сложились так, что влюбленным пришлось надолго разлучиться. Когда они вновь встретились у камня, в девушку ударила молния и убила ее – ее любовь не выдержала испытания. А валун с тех пор остался рассеченным на две половины.
Танцующий лес
Этот на Куршской косе также называют «пьяным». Деревья здесь не стоят прямо, стволы у них как бы скручены в кольцо. Объясняют это по-разному – кто воздействием НЛО, кто – опытами нацистов, якобы заражавших здешнюю почву какой-то химией, а кто более прозаическими причинами – сильными ветрами, наличием грунтовых вод и, наконец, гусеницами, поедающими боковые почки, что нарушает рост дерева и приводит к деформации.
А есть еще красивое предание языческих времен. Мол, когда-то здесь находилась священная роща, которую охраняли воины-пруссы. Они не допускали сюда иноверцев, исключение сделали лишь для юной девушки-христианки Прединии, обучавшей местных девочек игре на арфе.
Однажды Прединию увидел самбийский князь Бартий и так был поражен ее красотой и прекрасной игрой на музыкальном инструменте, что тут же сделал красавице предложение руки и сердца. Но она ответила, что выйдет замуж только за христианина. Тогда Бартий заявил, что примет ее веру, если она докажет, что ее Бог сильнее этих крепких деревьев, которые их окружают.
Прединия взяла свою арфу и принялась играть. И вдруг деревья начали танцевать под ее музыку, как будто были живыми существами! Когда же она закончила, они так и застыли в «танцующих» позах. Князь был настолько поражен этим, что подарил девушке драгоценный браслет и согласился принять христианство. Впоследствии вокруг Танцующего леса возникло поселение, которое назвали в честь княгини – Предин.
Кстати, есть поверье, что если пролезть сквозь древесное «кольцо», загадав желание, то оно непременно сбудется!
В один из тёплых вечеров августа 1808 года на пыльной дороге, ведущей в прусский городок Рёссель (ныне Решель, неподалёку от Бартошице, Польша) появилась босая женщина со спутанными, распущенными волосами. Мерно раскачиваясь и что-то бормоча по-польски, крестьянка проследовала на центральную площадь и уселась прямо на булыжную мостовую напротив ратуши.
- Горе вам, нечестивые немцы, - потрясала кулаками странная особа. - Я сожгла ваш город один раз, сожгу и второй!
Женщину немедленно обступила толпа зевак. У всех горожан ещё были свежи воспоминания о страшном пожаре 1806 года, который уничтожил все дома в Рёсселе.
- Да это же ведьма! - неожиданно взвизгнула какая-то старуха. - Бейте её!
От самосуда несчастную спасло лишь появление жандарма. Страж порядка решительно отогнал толпу и сопроводил возмутительницу спокойствия в ближайшую каталажку. От греха подальше. Жандарм попытался допросить женщину, но толку от этого было мало. Удалось лишь узнать, что перед ним крестьянка с одного из близлежащих хуторов Барбара Здунк, полька по происхождению, незамужняя, 1769 года рождения.
Тем временем под окнами вновь стала собираться агрессивная толпа.
- На костёр колдунью! - орала толпа. - Сжечь польскую стерву!
- Какая чушь, - поморщился прибывший на место происшествия начальник полиции. - Что за средневековые нравы!
Но тут в дверь ударил булыжник. Дело принимало нешуточный оборот. Начальник вышел на крыльцо и пальнул для острастки из пистолета в воздух. Народ замер. Но расходясь по домам, люди заговорщицки перешёптывались. Это не сулило ничего хорошего.
Ночью начальник полиции поспешил избавиться от опасной арестантки - отправил её с конвоем в Кёнигсберг. Пусть тамошние умники в этом тёмном деле разбираются.
В Кёнигсберге арестантку приняли и приступили к основательному разбирательству. Тут сразу поняли, что всё не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Конечно, в колдовство никто из юристов не поверил. Как и в поджог целого города одной психически нездоровой женщиной. Но настроением народных масс, придерживающихся противоположного мнения, пренебрегать было нельзя. Времена были слишком тревожные.
После заключения в 1807 году позорного Тильзитского мира с Наполеоном, Пруссия лишилась огромных территорий. Некогда разделённая между Пруссией, Австро-Венгрией и Россией Польша вновь обрела своё государство - герцогство Варшавское. Хотя оно и было зависимо от Франции, но всё же поляки были довольны - поэтому их солдаты воевали на стороне Наполеона. Однако наряду с французами паны стали врагами пруссаков, ненависть к которым сплачивала нацию. А тут Барбара Здунк - полька. Можно сказать, дело приобрело политический оборот.
Да и с самим колдовством проблем хватало. Хотя мрачные времена Средневековья давно прошли, менталитет простых крестьян остался прежним - они ещё помнили судилища над ведьмами. Не далее, как 26 лет назад, в 1782 году в столице одного из кантонов просвещённой Швейцарии, городе Гларусе, от рук палача лишилась жизни очередная ведьма по имени Анна Гельди. Тогда считали - последняя в Европе.
Анна Гельди была служанкой в доме вполне образованного человека - судьи. Недоброжелатели обвинили женщину в том, что она с помощью “сверхъестественной и непостижимой колдовской силы” наслала порчу на душу и тело дочери своего хозяина. Результат - смертная казнь через отрубание головы. Судьи пошли, так сказать, “навстречу пожеланиям широких слоёв трудящихся”...
В Пруссии простой люд тоже был склонен верить в существование всякой чертовщины. На ведьм давно научились сваливать все невзгоды. Так что плебс требовал привычных зрелищ и крови. Нельзя было разочаровывать народ и сеять в нём сомнения в способности власти вершить “истинное” правосудие.
В общем, задача перед кёнигсбергскими судьями стояла дьявольски сложная: и закон соблюсти, и чернь ублажить.
На допросах Барбара отвечала невпопад, глупо хихикала и лишь изредка выкрикивала: “Я сожгла Рёссель, сожгу и Кёнигсберг!” Так что признание в преступлении было налицо. Сложнее было с показаниями свидетелей - никто не видел польку во время пожара. Все говорили о другом.
- После того, как эта ведьма прошла мимо моего двора, - утверждал пожилой крестьянин, - моя лошадь захворала!
- А меня она сглазила, - вторила старуха. - Три дня после этого ничего есть не могла - тошнило.
И всё в том же духе - ни слова о поджоге. Судьи были в замешательстве.
- Господи, какое невежество! - возмущался молодой помощник судьи, глядя на свидетелей. - Будь их воля, так они бы ещё и пытки применили!
- Не волнуйтесь, - усмехался в усы старый судья Краузе. - Специалисты пыточного дела давно перевелись. Раньше обучение настоящего палача длилось несколько лет. Поначалу заплечных дел мастер постигал эту науку, терзая бродячих животных. Как говорится, тренировался на кошках. Затем он становился помощником палача и выполнял “черновую работу” - натирал жертве голову спиртом и поджигал волосы, сдавливал тисками пальцы рук и ног, порол до крови сыромятным кнутом. И лишь получив необходимый опыт, помощник становился настоящим палачом, который мог выбить признание у самой стойкой колдуньи.
- Какое счастье, что таких специалистов больше нет! - поёжился помощник судьи. - Но что же нам всё-таки делать?
- Я думаю, необходимо выждать, - мудро рассудил судья. - Возможно, страсти скоро улягутся.
Он ошибся. Хотя процесс затянули почти на три года, интерес к нему не убавился. Пора было принимать решение.
В августе 1811 года суд вынес вердикт: признать Барбару Здунк виновной в поджоге жилых домов, особо отметив, что преступница длительное время занималась магией и чародейством, чем нанесла существенный вред добропорядочным гражданам города Рёссель и его окрестностей. Приговор - смертная казнь.
Осуждённую доставили из Кёнигсберга в Рёссель, где за чертой города соорудили эшафот. Полюбоваться на захватывающее зрелище собралась огромная толпа местных жителей. Перед казнью несчастная продолжала улыбаться и корчить рожи - она так и не осознала, что происходит.
Палач накинул на шею жертвы верёвочную петлю и затянул узел. Когда тело перестало биться в конвульсиях, труп привязали к столбу, обложили хворостом и подожгли. Народ одобрительно загудел и принялся подбрасывать в костёр хворост. Пепел ведьмы развеяли по ветру. Акт правосудия состоялся.
Это был 360-й по счёту процесс над ведьмой в Восточной Пруссии. Через эти процессы прошли 511 человек. Но лишь для 164 осуждённых (148 женщин и 16 мужчин) всё закончилось сожжением на костре или отрубанием головы. В отличие от других стран Европы, где в ходе охоты на ведьм погибли сотни тысяч людей, Пруссия выглядела чуть ли не островком гуманизма. К женщинам здесь относились прагматично - они требовались для того, чтобы рожать будущих солдат.
Барбара Здунк стала последней казнённой ведьмой не только в Восточной Пруссии, но и во всей Европе. Наступало новое время, и обвинения в колдовстве вышли из моды. На их место пришли другие: “вредительство”, “шпионаж”, “измена родине”, “терроризм” и тому подобное. Но это уже совсем другая история.
Кстати, по некоторым сведениям последняя ведьма была казнена на месте Детской больнице на улице Дмитрия Донского, что за Центральным парком культуры и отдыха (бывший Парк Калинина).
В Пруссии, там, где стоял когда-то монастырь Святой Троицы, было основано в незапамятные времена поселение Рикойто, или Ромова. Название его произошло по одной из версий после того, как пруссы вернулись из удачного военного похода на Рим (Rom) и в память об этом событии основали это городище, которому дали имя италийской столицы - Ром.
В Ромове стоял дуб в шесть локтей шириной, крона его была так широка и так густа, что не пропускала ни дождя, ни снега, ведь листья не опадали и оставались зелеными даже зимой.
У ствола дуба, под ветвями, было сделано три ниши, в которых можно было видеть соразмерные изображения трех высших богов древних пруссов. Таким образом, само дерево защищало их от непогоды, ветра, дождя и снега.
БЕЛАЯДЕВА ЗАМКА БАЙЕРБУРГ
 |
Замок Байербург. Современный вид, Литва |
Когда герцог Генрих Баварский в 1337 году во главе своего войска пришел на помощь Ордену Крестоносцев, он построил на реке Мемель, напротив замка Ордена, оборонительный замок. Он был большой и надежный и получил имя Байербург - "Замок баварцев". Крепость должна была защищать все окрестные земли от нашествий язычников-литовцев. Вокруг нее должен был возникнуть большой город с резиденцией Архиепископа.
|
Основание крепости Байербург Генрихом Баварским |
Магистр ордена посадил в Байербурге своего комтура - главу округа Ордена, - а также сорок рыцарей, которые были призваны защищать крепость, ведя благочестивый образ жизни. Однако рыцари благочестием не отличались. Они проводили свои дни в пирушках, чревоугодничестве и кутежах, распутничая и ни в чем себе не отказывая. Однажды им удалось захватить в плен благородную девушку-христианку, которую они начали всячески склонять к удовлетворению их прихотей. Но та сопротивлялась изо всех сил и в минуту отчаяния призвала на помощь Господа, умоляя его помочь ей и положить конец беззаконию рыцарей и ее мучениям. И вот вдруг земля расступилась и поглотила и крепость, и рыцарей, и саму девушку. Но девушка была невинна и чиста, и было позволено ей стать духом-защитником этого места и время от времени показываться людям.
Она предостерегает людей ото зла и творит добрые дела. Там, где стояла когда-то крепость, находится сейчас глубокий провал с крутым обрывом. В этот провал когда-то давно упал ребенок, и хотя его родители безутешно плакали о нем на краю обрыва, никто не отважился спуститься вниз и спасти мальчика. И вот из обрыва поднялась Дева в белом, и на своих руках она держала невредимого ребенка. Она молча протянула его родителям и исчезла. Так помогла она очень многим. И сокровища ушедшего под землю замка оберегает тоже она. С радостью раздала бы она их людям, но вместе с ней в подземной бездне обитает черный дьявол, имеющий над нею власть, и он всячески мешает ей сделать это. Когда-нибудь Белая Дева одержит над ним верх, и все несметные подземные богатства вернутся обратно на землю.
БЕЛАЯ ДЕВА ЗАМКА КРОЙЦБУРГ
Над Кройцбургом
на горе высился когда-то замок. Теперь от него остались только развалины, и в народе поговаривали, что лучше в те места не ходить – странные вещи творились там порой. Время от времени видели там девушку в белом, бродит она то там, то тут и надеется на освобождение своей души. А под развалинами замка похоронено много бесценных кладов. Дама в белом появлялась перед детьми бедняков, которые во время игр случайно попадали в полуобвалившиеся подвалы замка, и насыпала им золотых монет в шапочки. Радостно возвращались дети с такими подарками домой, и их родители были счастливы. Другие семьи завидовали счастливцам и в поисках золота проползали на четвереньках все подземелья, но попадались им только жабы и змеи, но никак не девушка в белом, делающая щедрые подарки.
Однажды вечером сапожники отмечали свой цеховой праздник и основательно напились. И два подмастерья вдруг решили, что было бы очень замечательно, если бы им удалось разыскать Белую Деву на замковой горе. Ведь храбрости им было не занимать!
