Пример эстонской национальной архитектуры Эстонская национальная архитектура состоит из нескольких традиционных стилей народной архитек … Википедия
Основная статья: Культура Эстонии Содержание 1 Начало XX века 1.1 Литература 1.2 Архитектура … Википедия
Содержание 1 Начало XX века 1.1 Литература 1.2 Архитектура … Википедия
В начале XX вeкa в архитектуре Эстонии популярным стал модерн. Примером этого стиля является здание театра «Эстония» в Таллине, здание Института зоологии и геологии Тартуского университета и др. Важные события в Эстонии Эстонский язык стал… … Википедия
Доля русскоязычных среди всего населения Эстонии (по данным переписи 2000 года) Русский язык в Эстонии является, по данным переписи … Википедия
Доля русских среди населения Эстонии в 2010 году по данным департамента статистики Эстонии Русские (эст. venelased) крупнейшее национальное меньшинство в Эстон … Википедия
История школьного образования в Эстонии начинается с первых монастырских и соборных школ, появившихся в XIII XIV веках. Первый букварь на эстонском языке был издан в 1575 году. Старейшим университетом Эстонии является Тартуский университет,… … Википедия
Эстония. Расположена на северо западе Европейской части СССР. Древнейшие сооружения на территории Эстонии, хижины, покрытые дёрном или берёстой по коническому жердевому каркасу, относятся к 3 2 му тысячелетию до н. э. В 1 м тысячелетии до … Художественная энциклопедия
Почтовая марка СССР из серии «Столицы союзных республик» (1990), посвящённая Таллину … Википедия
- (эст. Vana Pääla mõis, нем. Taubenpöwel) … Википедия
Книги
- Сергей Квач. Графика, живопись, архитектура, дизайн , Наталья Квач. Сергей Квач родился 25 мая 1956 года в г. Урене Горьковской области. В 1975 году закончил художественное училище и в 1980-Архитектурно-строительный институт в Нижнем Новгороде (бывшем г.…
И.Соломыкова
Переход к феодализму у эстонских племен начался в 10-11 вв. В этот период происходило постепенное формирование класса феодальных владетелей, развивались ремесла и торговля; на основе старых городищ зарождались средневековые города Линданисе (Таллин), Тарту и др. Складывались условия для образования феодального государства. Дальнейшее самостоятельное развитие Эстонии было прервано в первой половине 13 в. вторжением в южную часть Эстонии немецких рыцарей-крестоносцев и в северную - датчан, поработивших страну. Народную культуру жестоко преследовали, и развитие ее было заторможено.
Завоевание Эстонии немецкими феодалами определило своеобразный характер дальнейшей феодализации страны. Господствовавший класс феодалов-землевладельцев, привилегированная верхушка торговых и ремесленных городов и представители церкви были немецкими по происхождению и языку, по культурным традициям. Антифеодальные движения поэтому всегда тесно сплетались с национально-освободительной борьбой.
Художественная культура эстонского народа, однако, продолжала развиваться и в трудных исторических условиях. Непосредственно она воплощалась в народном искусстве - ткачестве, ювелирном мастерстве, орнаменте, украшавшем домашнюю утварь, в произведениях крестьянской архитектуры.
Однако нельзя сводить все средневековое эстонское искусство лишь к традициям народного прикладного искусства и исключать из него архитектуру и монументальное искусство. При строительстве замков и крепостей, соборов и ратуш использовался подневольный труд эстонцев, владевших искусством обработки камня. Не меньшее значение имеет и то, что эти сооружения порождены сложившимися в Эстонии общественными отношениями, исторически характерными для ее судеб. Хотя при своем возникновении подобные здания, особенно замки, воспринимались как символы ненавистного иноземного владычества, памятники зодчества стали частью той среды, в которой жили и живут эстонцы и которая уже много веков участвует в формировании их эстетических вкусов и представлений о красоте родного края.
В художественно-стилистическом отношении средневековое искусство Эстонии входило в ту большую семью культур Западной, Центральной и Северной Европы, развитие которых протекало в романо-готических формах. Особое значение имела тесная связь Таллина и других городов Эстонии с Ганзейским союзом. На формирование средневекового искусства влияние оказала архитектура земли Рейн-Вестфалия и острова Готланда; сказывалось и соприкосновение с высокоразвитой культурой близких соседей - Пскова и Новгорода.
В южной Эстонии, в частности в ее крупнейшем городе - Тарту, из-за отсутствия качественного строительного камня при хороших глинах строили главным образом из кирпича - материала, характерного для северо-восточной Германии и Латвии. По своим строительным и стилистическим особенностям южно-Эстонская архитектура близко связана с искусством последней. В северной же Эстонии, в частности главном городе Эстонии - Таллине, а также в Нарве для строительства применялся местный серый камень - плитняк.
В северной Эстонии особенно заметны связи с архитектурой ганзейских городов. Простые и выразительные архитектурные формы, известный аскетизм в применении архитектурного декора типичны для средневековой североэстонской архитектуры, обладавшей суровым обаянием.
Архитектура северной Эстонии, в особенности Таллина, образует своеобразную школу, ярко выражающую самобытные черты средневекового эстонского Зодчества.
Строившиеся в середине 13 в. храмы и замки стилистически были еще связаны с традициями романского искусства. Лишь в течение 14 в. в Эстонии окончательно сформировался свой вариант готического зодчества.
Церковной архитектуре Эстонии 13 в. были присущи лапидарная простота конструкции (одно- и двухнефные иногда без трансепта, иногда без закругления алтарной стены и т. д.) и суровый крепостной характер.
Примером укрепленной церкви, которая могла при необходимости превратиться в небольшую крепость, служит однонефная церковь в местечке Вальяла на острове Сарема (около 1260 г.), сложенная из известняка. Толстые стены, укрепленные позже массивными контрфорсами, были прорезаны немногими попарно расположенными узкими окнами. После восстания эстов в 1261 г. нижняя часть окон была заложена, а внутри церкви построена деревянная галлерея на случай обороны. Характерной чертой этой церкви является наличие наряду с романской основой (массивные плоскости стен, полуциркульные арки) элементов нового, готического стиля (своды на тонких нервюрах и др.).
С середины 13 в. зодчество получило большое применение в городах, которые начали расти и укрепляться. Так, в Таллине были воздвигнуты Тоомкирик (Соборная церковь, 13 в.) на Тоомпеа (Вышгороде) и церковь Нигулисте (св. Николая) в Нижнем городе (начало 14 в.) - трехнефные базиликальные церкви без трансепта. В 14-15 вв. они были радикально перестроены в готическом духе, и об их первоначальном облике мы судить не можем.
В 13-14 вв. строились укрепленные монастыри (например, в Падисе, в Кяркне, в Таллине - доминиканский монастырь св. Екатерины, сгоревший в начале 16 в., и цистерцианский монастырь св. Михаила).
Крепости-замки воздвигали на развалинах бывших городищ эстов. Сохранились развалины многочисленных замков( На территории Эстонии и Латвии в средневековье насчитывалось более 400 крепостей-замков. ); первоначально наиболее распространенными типами замков-крепостей были донжоны. Некоторые донжоны были выстроены вне городищ, в важнейших стратегических пунктах. Таков, в частности, был донжон в Пайде (13 в.) -восьмигранная монументальная тридцатиметровая башня. Донжон имел шесть этажей, из которых три нижних были перекрыты сводами. Второй этаж был приспособлен для жилья, три верхних служили для военных целей.
В период феодальной раздробленности территория Эстонии была разделена между епископами и Ливонским орденом.
В 14 в., когда участились антифеодальные крестьянские восстания, в том числе произошло знаменитое восстание в Юрьеву ночь (1343), особенно интенсивно строили большие замки-крепости орденского типа или так называемые «конвентные дома».
Типичны замки-крепости в Вильянди, Раквере, Таллине, Нарве, епископские Замки в Курессааре и Хаапсалу. Орденский замок в Вильянди (ныне руины) по своим размерам превосходил все современные ему замки в Прибалтике. Он представлял в плане квадрат со стороной 55 м. В ансамбль сооружения входила церковь, большая общая трапезная для рыцарей, общие спальни - дормитории и отдельные помещения для знатных членов ордена. Замок стоял на высоком холме с крутым склоном к озеру и был окружен четырьмя поясами мощных каменных крепостных стен. Чередование стен, естественных оврагов и рвов делало замок неприступным. Можно представить себе, что нависшая над озером и вырисовывающаяся в небе громада замка и высоких стен, сложенных из валунов и кирпича, производила действительно грозное впечатление.
В архитектуре орденских конвентных домов с 14 в. начали проявляться черты готического искусства. Однако наивысшего развития готическое искусство средневековой Эстонии достигло в городах.
Некоторые города Эстонии, достигшие в 14 в. высокого уровня экономического развития, приобрели известную самостоятельность по отношению к власти ордена и стали, как везде в Европе, центрами наиболее прогрессивных в условиях средневековья форм культуры и искусства.
Для эстонской готики характерны суровый крепостной характер, простота планов, редкое применение аркбутанов, сохранение роли стены, слабое развитие каркасной системы, характерной для Западной Европы.
Прекрасное представление о южноэстонской готике дает кирпичная церковь Яани (Иоанна) в Тарту, созданная в 14 веке. Отличительной чертой ее архитектуры является горизонтальное членение плоскостей фасада и стен при помощи разнообразных фризов, в том числе из зеленых глазурованных плиток. В западной части возвышалась квадратная тяжеловесная башня, украшенная фризами и ложными окнами, с богато профилированным, тяготеющим к романским формам порталом, завершенным вильпергом.
Уникальный характер этого памятника средневековой эстонской архитектуры связан с его скульптурными украшениями из терракоты. Терракотовые фигурки, человеческие головы и скульптурные группы расположены и внутри и снаружи здания. Эти разнообразные, не повторяющие друг друга скульптурные изображения бюргеров, рыцарей, ремесленников трактованы весьма схематично и стилизованно, но все же во многих из них заметно реалистическое восприятие человека.
В 15 в. в Тарту на основе церкви, построенной еще в 13 в., была воздвигнута монументальная базиликальная трехнефная соборная церковь Петра и Павла. Это единственная из всех церковных построек Эстонии, западный фасад которой был фланкирован двумя высокими четырехугольными башнями, обращенными на запад. Церковь сгорела в 17 в., сохранилась лишь стенная коробка с частями башен.
В целом южноэсто.нской «кирпичной готике» по сравнению с северной присущи относительная облегченность пропорций и расчлененность конструкций, богатство декора, меньшая суровость и большая живописность, праздничность общего впечатления.
Своеобразным памятником ранней эстонской готики является церковь в Карья на острове Сарема (1330-1340). Ее особенность - скульптурный декор из местного саремского мрамора. На одном из пилонов арки входа изображен св. Николай в епископском облачении. Из ниши, оформленной в виде окошка небольшой башни, он подает милостыню женщинам. Среди скульптур имеются группы, привлекательные своей наивной жизненностью, например фигурка св. Николая, изображенного в виде саремского рыбака, или изображение сплетниц, одну из которых хватает черт. Статуи этой церкви представляют особый интерес, поскольку в Эстонии скульптуры, связанные с архитектурным декором, до нас почти не дошли. Из немногих сохранившихся памятников следует также упомянуть скульптурную группу эстонцев-крестьян на консоли церкви в Пайде.
Видимо, некоторые скульптурные украшения, особенно в провинциальных церквах, выполнялись мастерами - эстонцами по происхождению. Им свойственны дух грубовато-меткого народного юмора и интерес к изображению эстонцев-крестьян.
Наиболее ярко и полно достижение эстонской готики в целом раскрылось в архитектуре и искусстве Таллина. К ранним по типу готическим сооружениям относится двухнефная церковь Пюхавайму (св. Духа), 14 в.- приземистое прямоугольное здание с редко расставленными высокими стрельчатыми окнами и своеобразными ступенчатыми скатами фронтонов сохраняет суровый крепостной дух раннесредневекового искусства Эстонии.
Архитектурный облик средневекового Таллина в основных чертах сложился во второй половине 15 в. Город резко делился на две части: Вышгород (Тоомпеа), расположенный на высоком скалистом плато, и Нижний город, лежащий между Вышгородом и морской гаванью. Вышгород был центром рыцарско-церковной Эстонии. Окруженный высокими стенами, расположенный в долине у моря, Нижний город был населен купцами, многочисленными ремесленниками и рабочим людом. Он противостоял Вышгороду как центр бюргерской культуры.
От средневековой эпохи сохранились многочисленные церкви 13 -15 вв., орденский замок, старая городская ратуша 14-15 вв. (в которой в настоящее время помещается Таллинский горсовет), крепостные башни и часть городских стен, каменные жилые дома богатых бюргеров, построенные еще в 15 -16 вв., и здания городских гильдий. Таким образом, старый Таллин с его многочисленными памятниками старины, узкими извилистыми уличками наглядно воссоздает облик города зрелого средневековья. По сохранности, по удивительной цельности впечатления ансамбль готического Таллина является единственным в СССР.
На высоком скалистом холме, круто обрывающемся в сторону моря, возвышается мрачный замок Ливонского ордена, заложенный датчанами еще в 13 в., перестроенный и расширенный орденом в 14 в. Глухой массив его могучих стен лишь изредка прерывали несколько небольших окон-бойниц. Замок был фланкирован по углам башнями; самая большая и высокая из них - Длинный Герман - сохранилась до наших дней. Эта восьмиэтажная с редкими узкими окошечками цилиндрическая башня господствует над местностью и видна за много километров.
С запада и востока суровый силуэт Вышгорода выступал в контрастном сопоставлении с Нижним городом. Высокие и крепкие городские стены, сложенные из серого плитняка, были увенчаны многочисленными башнями. Представление о квадратных в плане башнях городской стены (14 в.) дают башенные ворота, ведущие от Нижнего города к пологому подъему на Вышгород, носящему название Длинный спуск (Пиккялг). Бюргеры предусмотрительно отгородились стеной от Вышгорода, с которым им приходилось вести постоянную борьбу за свои городские вольности и привилегии.
Сохранившаяся часть стен с башнями (всего их к началу 15 в. было 28) относится к 14-15 вв. Часто расположенные круглые башни, увенчанные коническими шатрами, воспроизводят тип, характерный для средневековых укреплений Западной Европы. За городскими башнями, подобно часовым, охраняющим город, теснились каменные дома с крутыми двускатными крышами. Над ними вздымались шпиль могучей башни церкви Нигулисте и подобные иглам башенки Святодуховской церкви и ратуши; в обращенной к морю стороне города - увенчанная стремительно взлетающим кверху шатром-шпилем стройная и мощная башня церкви Олевисте (перестроена в 15 - начале 16 в.). Церковь и особенно ее башня (высотой около 120 м.) господствовали над городом и были видны далеко с моря. Ансамбль Нижнего города с его лесом стройных башен, теснящихся островерхих крыш, богатых бюргерских домов, шпилей выразительно противостоял грозной суровости вышгородского ансамбля.
Эстонская готика периода ее расцвета наиболее ярко воплощена в церкви Олевисте.
Эстетическое воздействие ее на зрителя определяется не только головокружительной высотой башни, но и благородной простотой, соразмерностью архитектурных объемов и форм. С улицы Лай, на которую под углом выходит основной, западный фасад церкви, перед зрителем предстает огромная четырехгранная башня. В ней все подчинено одной задаче - выразить мощное устремление ввысь каменной призмы. Монументальный портал входа, глубоко врезанный в плоскость стены, кажется по сравнению с общими размерами небольшим. При этом широкий приземистый профилированный портал как бы с трудом преодолевает тяжесть лежащего на нем каменного массива. Над порталом свободно и легко вздымается стройное 14-метровое стрельчатое окно, подготовляющее и предвосхищающее взлет остроконечного шпиля-кивера. Выше окна спокойная гладь стены прорезается двумя небольшими стройными оконцами, и, наконец, верхняя часть башни увенчана двумя ярусами высоких стрельчатых ниш, словно облегчающих завершение башни и придающих ему сдержанно торжественный вид. На крепком основании 60-метровой призмы высится более чем 70-метровый шпиль, деревянный каркас которого неоднократно горел и восстанавливался примерно в прежнем своем виде.
Основной компактный массив церкви, небольшой сравнительно с башней, с возвышающимися, подобно ступеням, крышами алтарной части и нефов, также зрительно подготовляет стремительный взлет башни. Интересны масштабные соотношения высоты башни со шпилем и без шпиля и высоты центрального и боковых нефов - 8:4:2:1. Несколько жесткая простота этих соотношений подчеркивает дух сдержанной энергии и суровой уверенности, которую несет в себе архитектурный образ храма.
Интерьер церкви подчинен той же задаче. Звездчатые своды центрального нефа опираются на массивные четырехгранные столбы. И лишь в полигональной алтарной части строитель отступает от сдержанной строгости решений; своды здесь опираются на стройные восьмигранные колонны.
Главным центром жизни Нижнего города была ратуша и раскинувшаяся перед ней рыночная площадь, единственная большая площадь в пределах городских стен. Хорошо сохранившаяся ратуша (конец 14 - начало 15 в.) является прекрасным образцом светской эстонской готики. Выразительность образа простой по конструкции ратуши, увенчанной высокой двускатной крышей, строилась на сопоставлении прямоугольного массива самого здания и восьмигранной как бы точеной башенки. Карниз башенки изящно оформлен типичным для таллинской готики фризом легких консолей(Высокий барочный кивер (шатровая надстройка над каменной башней) неоднократно перестраивался. Кивер увенчан ажурным фигурным флюгером из кованого железа, изображавшим воина - стража города, известного под названием Старый Томас. ).
Плоская стена главного фасада ратуши подымалась над проходящей по всему низу здания лоджией со стрельчатыми арками и была прорезана высокими окнами второго, главного этажа.
Особенностью, весьма характерной для средневековой архитектуры, являлась несимметричность расположения окон по фасаду. Зодчий стремился в первую очередь к архитектурному оформлению интерьера отдельно взятых помещений. Главный зал освещался тремя окнами, из которых центральное ради законченности впечатления было более высоким. Меньшие помещения освещались парой окон или одним окном, причем масштабы и пропорции их решались каждый раз в зависимости от конфигурации помещения и его функционального назначения. Отсюда живая асимметрия расположения окон по фасаду, не лишенная, однако, единства, обусловленного общим характером стройных окон, оживляющих плоскую стену и вносящих праздничное разнообразие в монотонный ритм более тяжелых аркад цокольной галлереи.
Ратушная площадь была окружена богатыми бюргерскими каменными домами с высокими треугольными фронтонами двускатных крыш, крытых красной черепицей. Следует упомянуть и о монументальном здании Большой гильдии, объединявшей крупных купцов и судовладельцев. Здание это венчалось высоким крутым фронтоном, украшенным декоративными стрельчатыми арками; каменные порталы дверей были богато профилированы.
В заключение следует сказать о типе дома богатого оптового купца. Большинство их было построено после огромного пожара 1433 г. Дома выходили на улицу торцовым фасадом. Тяжелая дверь, обрамленная профилированным каменным порталом, часто украшалась скульптурной резьбой и красивым кованым железным дверным молотком. Значительную часть нижнего этажа занимал парадный вестибюль, в котором помещались шкафы и сундуки; из сеней дверь вела в полутемную кухню с огромным очагом. За кухней находилась большая жилая комната. Обогревалась она теплым воздухом, поступавшим из специального очага в подвале. Потолок нижнего этажа поддерживался массивными дубовыми балками, иногда лежащими на каменных консолях. Из сеней на второй этаж вела широкая деревянная лестница с резными перилами.
Второй этаж состоял из 2 - 3 небольших жилых комнат, из которых обычно обогревалась только одна комната - трубой кухонного очага. На самом верху под двускатной крышей - подальше от лихого человека - помещались склады товаров. Гавань находилась вне городских стен, и вообще купец предпочитал в те неспокойные времена хранить товары в собственном доме. Тюки с товарами обычно подымали в слуховое окно или чердачный люк прямо с улицы при помощи блока, подвешенного к толстой балке, выступающей под окном чердака.
В конце 15 в. ансамбль Таллина был обогащен большой 36-метровой артиллерийской башней Кик ин де Кёк, защищавшей юго-западные подступы к Вышгороду. Гармоничная по пропорциям, башня одновременно контрастировала и органично входила в общую композицию башен замка. Массивная, завершенная небольшим выступающим карнизом, она очень отличалась от других башен городской стены. Ее многочисленные бойницы были рассчитаны на ведение «огневого», то есть артиллерийского боя.
Выдающимся памятником эстонской позднеготической архитектуры являлась, судя по сохранившимся частям (стены и западный фронтон), монастырская церковь св. Бригитты в Пирите близ Таллина (первая половина 15 в.). Монастырь строился под руководством таллинского строителя Свальбарта. Главным звеном монастырского комплекса была трехнефная зальная церковь, своды которой поддерживались стройными восьмигранными колоннами. Стены ее сложены из известняка, своды, по-видимому, были кирпичные. Снаружи, вдоль северной стены, тянулся двухэтажный крестный ход для монахинь, к южной стене примыкал крестный ход для монахов. Церковь должна была производить впечатление монументальной, грандиозной постройки. Могучий параллелепипед, увенчанный высокой крутой крышей с треугольными фронтонами, с профилированными нишами, облегчавшими массу и подчеркивавшими стремление фронтона ввысь, возвышался над окружавшей монастырь лесистой местностью и долиной реки и был издалека виден с моря.
Наиболее значительными в художественном отношении памятниками, завершающими период позднейшей, «пламенеющей» готики в Эстонии, были: пристроенная в 1523 г. к церкви Олевисте зальная, изящная и светлая, гармоничная по пропорциям часовня св. Марии и архитектурный комплекс береговых ворот «Раннавяров».
Богатые магистраты городов и церкви, особенно в Таллине, заказывали у известных мастеров Западной Европы алтари и другую художественно выполненную церковную утварь. В рассматриваемый период для Таллина были характерны постоянные и тесные экономические и культурные связи с ганзейским городом Любеком. В середине 13 в. на основе Любекского права было выработано городское право Таллина (фрагменты рукописи Любекского права 13 в. с интересными миниатюрами хранятся в Таллинском городском архиве). В конце 15 в. в Любеке был приобретен алтарь для церкви Нигулисте (1482), приписываемый Хермену Роде и Яну Стенраду. Алтарь Роде, самый большой по размерам из резных деревянных алтарей в Прибалтике (6,32 X 2,62), включал более 40 фигур - Христа, Марии, апостолов, пророков и святых, расположенных рядами без ясной сюжетной связи по трем ярусам.
С конца 15 и особенно в начале 16 в. искусство Эстонии, сохраняя в основном средневековые формы, начало постепенно насыщаться светскими и реалистическими чертами, связанными с новым этапом в истории европейского искусства, то есть с Возрождением.
Таллинн пользуется популярностью среди путешественников, но, зачастую, из них мало кто знает, чем он отличается от других европейских столиц. Кто-то скажет, что он похож на Хельсинки, кому-то он напоминает Прагу. В XIX веке его называли Северным Неаполем, но на самом деле Таллинн всегда остается Таллинном.
А стоит выйти из Старого города и через дорогу - ультрамодный квартал Ротерманна, а дальше - старинное предместье Каламая. Оно застроено в основном деревянными домами, в которых раньше жили рыбаки. Сегодня это один из самых известных хипстерских районов Европы.
В районе Кадриорг барочный дворец соседствует с современным художественным музеем KUMU. А рядом – живописный квартал, в котором до сих пор сохранилась атмосфера провинциального губернского города XIX века.
В центре Таллинна строгая и цельная представительская архитектура Первой Республики соседствует с советской.
Готика
На холме Тоомпеа уже с XI века существовало укрепленное городище, а вокруг современной Ратушной площади было поселение и торг обнесенные оградой. Неподалеку находилось два торговых двора: скандинавский и русский.
С приходом крестоносцев в 1219-м году, на холме Тоомпеа возводится замок и Домский собор. Первая крепостная стена вокруг Верхнего города начала строиться в 1229-м году. В Нижнем городе первая стена появляется 1265-м году по настоянию королевы Маргариты. Дошедшая до нашего времени крепостная стена относится к XIV веку. В это время сложился город, состоявший из двух самостоятельных частей, – Тоомпеа (Домберга – Верхний город), столицы Эстляндского герцогства, и Нижнего города, ганзейского Ревеля.
Наиболее значительным периодом в развитии архитектуры Таллинна были XIII-XVI-й века. Таллиннская готика сформировалась под влиянием архитектуры острова Готланд, Нижне-Рейнских земель, Вестфалии, а в дальнейшем архитектуры городов Ганзейского союза и Тевтонского ордена. Своеобразие этому стилю придавал известняк, местный строительный материал.
К XIV веку Таллиннский замок превращается в одну из самых мощных крепостей Ливонского ордена. Планировка замка, строгость и простота его архитектуры послужили образцом для других крепостных сооружений региона. Перестройки избежали только западная и северная наружные стены, а также три башни, в том числе один из символов Эстонии – Длинный Германн.
В XV веке (период поздней готики) в городе появились Ратуша, здания гильдий, монастырские постройки и жилые дома. Это вытянутые вверх фасады с высокими щипцами. Среди различных в плане зданий преобладали дома с двумя помещениями – диеле и дорнсе. Диеле – просторное, высотой в два этажа помещение с очагом у задней стены служило, в основном, торговой конторой, мастерской. За ним располагалось дорнсе, жилое помещение с калориферным обогревом. Верхние этажи, подвалы и чердаки использовались под склады.
Такие жилые дома в их первоначальном виде сохранились на улице Pikk (группа «Три сестры», Pikk 71), на улице Lai («Три брата», Lai 38, 40, 42) и на Старом рынке («Отец и сын», Kuninga 1).
Старый город Таллинна был внесен в список исторического и культурного наследия ЮНЕСКО как хорошо сохранившийся средневековый город. Он является уникальным не только для региона Балтийского моря, но и для всей Европы.
Образцы готической архитектуры в Талинне:
1. Ратуша (XV век), Raekoja 1.
2. Домской собор (XV век), Toom-Kooli 6.
3. Церковь Святого Николая (Нигулисте)(1420), Niguliste 3.
4. Церковь Святого Олафа (Олевисте)(XV век), Pikk 65 / Lai 50.
5. Церковь Святого Духа (XV век), Pühavaimu 2.
6. Здание Большой гильдии (1417), Pikk 17.
7. Здание гильдии Св. Олафа (1422), Pikk 24.
8. Комплекс зданий доминиканского монастыря Св. Екатерины (XIV- XV век), Vene 12/14.
9. Здание Новой богадельни (XVI век), Rüütli 7/9.
10. Конная мельница (XIV-XVIII века), Lai 47.
11. Развалины монастыря Святой Бригитты (1417), Merivälja tee 18.
Ренесссанс
Зданий эпохи Ренессанса до наших дней дошло немного. Например, дом Братства черноголовых (1597) Pikk 26. Наиболее яркое выражение в Таллинне ренессанс нашел в декоре, особенно в резных деталях и декоративных росписях.
Барокко
К началу XVII века в Таллинн приходит новый стиль – барокко, или северное барокко, которое можно назвать протестантским. Этот очень сдержанный стиль отличается рациональностью и простотой.
В XVIII веке барокко прослеживается в основном в перестройках: со времен Петра I до середины XVIII века по всей Российской империи, кроме Санкт-Петербурга, каменное строительство было запрещено.
Жемчужина барокко в Таллинне – «Старый дворец», или дом Розена (1670-е, Pikk 28). Самая монументальная постройка этой эпохи в Таллинне – Кадриоргский (Екатеринентальский) дворец архитектора Николло Миккети в стиле итальянского барокко (1718, A. Weizenbergi 37). Еще один образец – здание резиденции Эстляндского губернатора и губернского правления в переходном стиле рококо с элементами раннего классицизма (1773, архитектор Йохан Шульц, Lossi plats 1). Дом Стенбока на улице Lai 17 (1685), который некоторое время принадлежал А. Д. Меньшикову, представляет собой образец голландского барокко.
В церкви св. Николая (Нигулисте) в XVII веке фасад северного притвора был украшен скульптурами, а в самом конце того же столетия кивер башни был перестроен в стиле барокко (Niguliste 3).
Классицизм
В эпоху классицизма (конец XVIII – начало XIX веков) в Верхнем городе было возведено, а в Нижнем городе перестроено множество зданий. В ходе перестройки многие средневековые фасады обрели модный облик в стиле классицизма. Со стороны двора готика часто сохранялась.
Яркие примеры классицизма в Таллинне: Дом правительства (около 1790, Rahukohtu 3), дом Розена (1830, Lai 5), дом Бенкендорфа (1814, Kohtu 8), первая купольная постройка – Никольская церковь (1827, Vene 24).
Историцизм
К середине XIX века возникла мода на исторические стили и эклектику. Первыми образцами такой архитектуры в Таллинне стали здание гильдии св. Кнута (1864, Pikk 20), построенное в стиле Тюдоровской готики на ул. Пикк, и здание Рыцарского собрания (1848, Kiriku plats 1). Собор Александра Невского (1900, Lossi plats 10) представляет образец псевдорусского стиля. Дом Райхмана (1909, Pikk 21/23) является интересным образцом стиля нео-маньеризм.
Со второй половины столетия исторический центр Таллинна динамично меняется. К концу века активно застраивается территория между площадью Виру и районом Тынисмяги: таким образом, происходит срастание Старого города и нового центра.
Благодаря своеобразию строительного материала, промышленная архитектура новой эпохи перекликается с архитектурой Старого города: склады и фабрики Ротерманна (Rotermanni 8), винокуренный завод Розена (Mere pst 6).
Модерн
В XX веке новые веяния внесло в архитектуру Таллинна распространение в Европе стиля модерн. Особенно «северного модерна», сформировавшегося под влиянием финской архитектуры.
В этот период в Таллинне работали известные финские архитекторы, знаменитые А. Линдгрен, Г. Гезелиус и Э. Сааринен. Последний в 1913-м году составил первый генеральный план города, который предусматривал перемещение торгового центра за пределы Старого города.
Образцы архитектуры Северного модерна:
1. Национальная опера «Эстония»(1913) Estonia pst 4.
2. Здание Эстонского драматического театра (1910) Pärnu mnt.5.
3. Дом Сааринена (1912) Pärnu mnt 10.
4. Рабочий дом фабрики Лютера (1905) Vana-Lõuna 37.
Вторым ответвлением модерна в Таллинне был эклектически-декоративный или так называемый «рижской югендстиль». Он более пышный, отличается широчайшим использованием масок, орнаментов. Яркими образцами этого стиля можно назвать здания архитектора Ж. Розенбаума, например, Дом с драконами (1910, Pikk 18).
Архитектура первой Эстонской Республики
В это время происходит перемещение функций центра города за пределы исторического ядра. Формируется новый Таллинн – столица Эстонской Республики.
Таллиннская архитектура 30-х годов XX века - это смесь традиционализма, функционализма, арт-деко и северного классицизма. Она очень узнаваема и солидна, в частности благодаря прямоугольным формам и цветовой гамме: коричневому или серому цвету, популярной в то время антрацитовой штукатурке. В конце 30-х была распространена отделка фасадов доломитовыми панелями или колотым известняком.
Именно фукционализм в XX веке сформировал стиль нынешнего облика центра Таллинна, который можно назвать подлинно национальным.
С архитектурой первой Эстонской Республики можно познакомиться в районах Тынисмяги и Пярнусского шоссе, а также улицы Raua и Полицейского парка.
Знаковые объекты стиля функционализм:
1. Дом Искусств (1934) Vabaduse väljak 6.
2. Здание городского собрания Таллинна (1935) Vabaduse väljak 7.
3. Таллиннский "Чилихаус" (1936) Roosikrantsi 23/Pärnu mnt 36.
4. Здание Парламента (Рийгикогу) (1922) Lossi plats 1a.
5. Здание пожарной команды (1939) Raua 2.
6. Часовня кладбища Метсакальмисту (1937) Kloostrimetsa tee 36.
7. Часовня кладбища Лийва (1935) Kalmistu tee 34a.
Эта эпоха привнесла в архитектуру Таллинна два оригинальных стиля: «сталинский классицизм» 40-50-х годов XX века и советский модернизм 50-80-х. Отличительная черта советской архитектуры Таллинна в сравнении с другими союзными республиками – его некая «буржуазность», именно поэтому Таллинн был популярной киноплощадкой, где снимали «западную жизнь».
Архитектура 1945–1961 годов
После войны архитекторы, которые не эмигрировали и остались в Эстонии, строили в стиле, похожем на архитектуру довоенного периода. В этом стиле можно заметить влияние Германии – высокие черепичные крыши, привычная для 30-х годов серая или коричневая штукатурка.
1. Здание Академии наук (1958). Estonia pst 7/ Teatri väljak 1.
2. Кинотеатр "Sõprus" (1955). Vana-Posti 8.
Но уже к началу 50-х годов XX века возобладал интернациональный «сталинский классицизм».
В 50-е годы в Таллинн на работу или практику направляли архитекторов, в основном из Ленинграда. Они привнесли в облик города «советские» образцы, идиологически выдержанные и лучше выражающие сталинские идеи в архитектуре, но представляющие собой типовые копии.
1. "Дом с башней"(1954). Tartu mnt. 24.
2. Дом офицеров флота (1954). Mere pst. 5.
Особый интерес представляет частная застройка 50-х-60-х годов в районах Марьямяэ, Пирита, Нымме, которая совсем не похожа на то, что строили в других республиках Советского Союза.
Архитектура 1960–1980-х годов
В 60-х годах, в самом начале хрущевской оттепели, в архитектуре Таллинна намечается период стилистических экспериментов. Появляются знаковые объекты, которые становятся символами не только города, но и всей республики. В это время, несмотря на «железный занавес», в Эстонию проникают новые модные течения архитектуры Северной Европы и особенно Финляндии. Особенность модернизма заключается именно в его интернациональности.
Cовременнaя эстонскaя архитектурa
Пройдя эру блочного строительства, характерного для 70-х годов XX века, и советский модернизм 90-х, эстонская архитектура, считавшаяся передовой и во времена СССР, к концу 1990-х сделала качественный шаг вперед.
Новые проекты последнего времени стали значительными событиями, определяющими облик города. Любителям современной архитектуры в Таллинне есть на что посмотреть. В современной эстонской архитектуре отражаются тенденции, близкие региону Северной Европы. Характерные черты этого стиля – функциональность, рациональность, применение современных материалов, использование в архитектуре энергосберегающих технологий и природных материалов, особенно дерева.
Яркий пример современной архитектуры – это художественный музей КUМU (2006, Valge 1). В стремлении вписаться в скалистый ландшафт он буквально вырывается из-под земли и очень деликатно смещает акценты исторического квартала.
На фоне современных построек Таллинна выделяются несколько сакральных сооружений: новый монастырь св. Бригитты (2001, Merivälja tee 18) гармонично вписан в окружающее пространство и соседствует с руинами старого монастыря XV века, становясь его фактическим продолжением. Таллиннская синагога (2007, Karu 16) представляет собой интересное решение, где удивительные интерьеры украшают достаточно скромное внешне здание.
Наряду с новыми проектами очень активно проводится реконструкция старых зданий. Архитектуру многих из них стараются максимально сохранить.
В старом промышленном квартале Ротерманна (Rotermanni 8) сегодня создается новый, концептуальный комплекс: старая фабричная застройка дополняется современными зданиями, в результате квартал начинает играть одну из центральных ролей в городском ансамбле.
В здании бывшей электростанции открылся познавательный центр «Энергия» и творческий центр «Котел культуры» (Põhja puiestee 27a).
Один из последних объектов – Морской музей, расположенный в здании бывших ангаров для гидросамолетов (1917). Само сооружение – это прекрасный и редчайший образец железобетонных сооружений оболочечного типа в Эстонии и в мире (Vesilennuki 6).
Курессааре на острове Сааремаа , который строился в период от до начала XV века , являются классическими примерами конвента. Из этих замков лучше сохранился епископский замок Курессааре на острове Сааремаа , планировка которого включает квадратные угловые башни Стурвольт и Длинный Герман, а также расположенные по периметру внутреннего двора капеллу с трапезной , покои епископа , зал капитула и дормиторий .Крепостные стены
Крепостные стены и башни Таллина известны с 1248 года, однако старейшие из сохранившихся по сей день стен и башен относятся к XIV веку . Строительство продолжалось в XV веке , реконструкция укреплений завершена в 1520-х годах. Они очень хорошо сохранились до сих пор: на конец XVI века были возведены 26 башен, из которых сохранилось 18. Стены имели высоту до 8 метров при толщине 2,85 метра. По низу внутренней части стены шла стрельчатая аркада. В течение -XVI веков по мере развития артиллерии башни надстраивались, в них устраивали пушечные бойницы. Наивысшей является башня Кик-ин-де-Кёк (38 м), самой массивной - четырёхэтажная Толстая Маргарита в комплексе Морских ворот . Аналогичные каменные укрепления имел город Тарту , однако они были снесены в XVIII веке .
Жилые дома
Таллинские жилые дома XV - начала XVI веков относятся к щипцовому типу, когда на улицу выходит узкий фасад , увенчанный щипцом, покрытым двускатной крышей (дом епископа, дом Большой гильдии, дома «Три сестры » первой половины XV века, дом на улице Лай, 25, другие дома старого города).
Ратуша
Достопримечательностью гражданской архитектуры является ратуша в Таллине 1404 года постройки со стрельчатой аркадой первого яруса на продольном фасаде и высокой тонкой восьмигранной башней по оси причилкового фасада, увенчанного треугольным щипцом. Это единственная уцелевшая готическая ратуша в Северной Европе.
Гильдии
Дома гильдий в Таллине известны своими изысканными интерьерами (готический зал Большой гильдии 1410 года, зал Олаевской гильдии 1424). Фасады трёх гильдий Таллина выполнены искусными мастерами и достойны внимания людей, тем более, что находятся они недалеко друг от друга: здания Большой гильдии и Олафа выполнены в готическом стиле, Кнуда - в псевдоготическом английском стиле Тюдоров.
Церкви Таллина
Необычна по пространственной композиции церковь Святого Духа XIV века . Она двунефна , зального типа, с башней на причилковом фасаде и с высоким щипцом. Запланированный изначально третий неф не был построен, поскольку тогда была бы перекрыта одна из центральных улиц города.
Ренессанс : 1550-1630 гг.
Ренессанс пришёл в Эстонию под властью Швеции . Ренессансные и маньеристские влияния проявлялись лишь в малых архитектурных формах и декоре, украшавших вполне готические по композиции и конструкциями здания. Единственное сохранившееся здание в этом стиле - дом братства Черноголовых в Таллине (1597, перестройка готического здания). Другое - важня (весовая) - разрушено в 1944 г.
Раннее барокко : 1630-1730-е гг.
Раннее барокко представлено немногими памятниками, учитывая тогдашний упадок строительной деятельности, обусловленный многочисленными войнами в регионе: виднейшими являются ратуша в Нарве 1671 года, Таллинские ворота в Пярну конца XVII века.
Позднее барокко : 1710-1775-е гг.
Вследствие Северной войны территория Эстонии стала частью Российской империи . Самой выдающейся достопримечательностью является дворцово-парковый ансамбль Екатериненталь (Кадриорг), созданный в 1723 году по приказу российского императора Петра I, архитектор Никколо Микетти . Стилистика приближена к тогдашней петербургской архитектуре, довольно сдержанной в применении средств выразительности, в том числе и декора. Ещё один значительный образец барокко - резиденция губернатора Эстляндской губернии, построенная в 1773 году на месте разрушенной восточной стены замка Тоомпеа . Здание с боковыми ризалитами, выкрашенное в розовый цвет, до сих пор привлекает внимание красотой и благородством. Первоначально дворец был построен двухэтажным, третий этаж и портик пристроили в 1935 г.
Классицизм: 1745-1840 гг.
Классицистическая стилистика представлена преимущественно в университетском городе Тарту и в Таллине . Ратуша в Тарту , построена в 1789 году, ещё содержит отголоски позднего барокко и общей композицией несколько напоминает ратушу в Нарве .
Самым масштабным памятником классицизма является комплекс Тартуского университета, главный корпус которого был построен в строгих и монументальных ордерных формах в 1803 году по проекту немецкого архитектора И. Краузе, который был в этом университете профессором экономики, технологии и гражданской архитектуры. Классицистический ансамбль дополняют другие университетские здания, среди которых самым значительным является анатомический театр.
Примеры классицизма в Таллине: дом Понтуса Стенбока, дворец Каульбарса-Бенкендорфа на Тоомпеа.
В Таллине был ликвидирован пояс бастионных укреплений вокруг Старого города, вместо них созданы парковое кольцо. Характерным явлением стали загородные усадебные дома ордерной архитектуры. Например мыза Саку , мыза Риисипере , мыза Керну , мыза Кирну , мыза Колга , мыза Раиккюла , мыза Удрику , мыза Ааспере , мыза Хыреда , мыза Пиргу , мыза Вохня , мыза Ухтна , мыза Массу , мыза Хяргла , мыза Ряпина , мыза Пенийыэ , мыза Лихула , мыза Касти , мыза Трииги , мыза Путкасте , мыза Курисоо , мыза Тори , мыза Орина , мыза Выхмута , мыза Кяравете .
Историзм : 1840-1900 гг.
Доминирующее направление историзма в архитектуре Эстонии - неоготика, образцом чего является Церковь Каарли в Таллине (1870, арх. А. Гиппиус). Дворец Унгерн-Штернберга (1865, арх. Гроппиус), вдохновлённый флорентийским палаццо Строцци , дополнен также неоготическими башенками-трубами и выполненный из кирпича, производит очень живое впечатление и остается в памяти. Фасад здания гильдии Святого Канута построен в английском стиле Тюдоров (английская псевдоготика). Примером неоренессанса может служить здание торгово-промышленной палаты на улице Тоомкололи .
Модерн : 1900-1920 гг.
Модерн Эстонии относится к так называемому северному модерну. В Таллине сформировался под влиянием Петербурга , Финляндии и Риги . Близок к рациональному модерну, однако с мотивами национально-романтических стилизаций. В этой стилизации решены доходные дома в Таллине , Тарту , Пярну , а также виллы того времени.
К наиболее общественных зданий относятся таллинские театр «Эстония» (сейчас Национальная опера) 1910-1913 (архитектор А. Линдгрен) и Немецкий театр (теперь Эстонский драматический театр) 1910 года (петербургские архитекторы А. Ф. Бубырь и Н. В. Васильев); театр «Эндла» в Пярну 1911 года (архитекторы Г. Хеллат и Е. Вольфельдт); здание студенческого общества в Тарту 1902 года.
|
||||||||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Архитектура Эстонии"
Отрывок, характеризующий Архитектура Эстонии
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Всех братьев, которых он знал, он подразделял на четыре разряда. К первому разряду он причислял братьев, не принимающих деятельного участия ни в делах лож, ни в делах человеческих, но занятых исключительно таинствами науки ордена, занятых вопросами о тройственном наименовании Бога, или о трех началах вещей, сере, меркурии и соли, или о значении квадрата и всех фигур храма Соломонова. Пьер уважал этот разряд братьев масонов, к которому принадлежали преимущественно старые братья, и сам Иосиф Алексеевич, по мнению Пьера, но не разделял их интересов. Сердце его не лежало к мистической стороне масонства.
Ко второму разряду Пьер причислял себя и себе подобных братьев, ищущих, колеблющихся, не нашедших еще в масонстве прямого и понятного пути, но надеющихся найти его.
К третьему разряду он причислял братьев (их было самое большое число), не видящих в масонстве ничего, кроме внешней формы и обрядности и дорожащих строгим исполнением этой внешней формы, не заботясь о ее содержании и значении. Таковы были Виларский и даже великий мастер главной ложи.
К четвертому разряду, наконец, причислялось тоже большое количество братьев, в особенности в последнее время вступивших в братство. Это были люди, по наблюдениям Пьера, ни во что не верующие, ничего не желающие, и поступавшие в масонство только для сближения с молодыми богатыми и сильными по связям и знатности братьями, которых весьма много было в ложе.
Пьер начинал чувствовать себя неудовлетворенным своей деятельностью. Масонство, по крайней мере то масонство, которое он знал здесь, казалось ему иногда, основано было на одной внешности. Он и не думал сомневаться в самом масонстве, но подозревал, что русское масонство пошло по ложному пути и отклонилось от своего источника. И потому в конце года Пьер поехал за границу для посвящения себя в высшие тайны ордена.
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.
Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt"a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C"est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d"une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d"une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
- Адрес: Tallinn, Ahtri, 2.;
- Время работы: ср. - пт. 11:00-18:00; сб., вс. 10:00-18:00. Выходной: пн., вт.;
- Вход: Стоимость полного билета 4 EUR, льготного - 2 EUR, семейного - 6 EUR.;
- Веб-сайт: www.arhitektuurimuuseum.ee;
- Телефон: (+372) 625 7000 .
Архитектурный музей относится к одной из самых значимых культурных . В нем представлены экспозиции, показывающие, как развивалась архитектура столицы на протяжении 20 века, которые будут весьма интересны для туристов.
История создания и размещение музеяДатой основания Эстонского архитектурного музея считается 1 января 1991 года. Целью его создания являлось документирование истории и последующего развития архитектуры Эстонии. Экспонаты, которые представлены в нем, относятся к периоду ХХ столетия. Музей имеет статус члена Международной конфедерации Музеев архитектуры ICAM.
Музей не всегда находился в здании, которое он занимает сейчас. В самом начале своей деятельности он располагался в на улице Кооли 7, под его экспонаты отводились помещения старинной башни Loewenschede.
В 1996 году Эстонский архитектурный музей переехал в сооружение, которое он занимает по сей день, оно носит название соляной склад Ротерманни. Торжественное открытие музея и доступ его коллекций для общественности состоялись 7 июня 1996 года.
Здание соляного склада является грандиозной постройкой и примечательно само по себе, оно представляет собой выдающийся пример эстонской архитектуры. Оно построено из плитняка в 1908 году, за основу при его строительстве был взят проект балтийско-немецкого инженера Эрнста Боустедта.
В 1995–1996 годах происходит реконструкция соляного склада, которая производилась по проекту архитектора Юло Пеили и архитектора по интерьеру Тасо Мяхари. До 2005 года в здании располагался и зал для выставок Художественного музея, но он съехал, и в настоящее время там представлены исключительно выставки Эстонского музея архитектуры.
Эстонский музей архитектуры в наши дни
Эстонский музей архитектуры регулярно открывает выставки для посещения эстонцев и туристов. Их общее количество превышает 200, экспонатов насчитывается около 10 тысяч, они представлены в следующих коллекциях:
- 159 выставок архитектуры и дизайна;
- 41 выставка изобразительного и прикладного искусства;
- выставки театрального, модного и электронного искусства;
- международные выставки, которые организовываются при участии других музеев с мировым именем;
- отдельного внимания заслуживает макет центральной части Таллинна, который по праву можно назвать одной из самых выдающихся экспозиций музея;
- в коллекциях музея представлены многочисленные карты населенных пунктов, проекты и макеты зданий и целых районов столицы Эстонии, статьи, в которых описывается, как развивалась эстонская архитектура с начала 20 века по сегодняшний день;
- к самым старым чертежам относятся разработанные в 1848 году петербургским архитектором Георгом Винтерхальтером, на которых изображены фасад и интерьер Рыцарской палаты в ;
- уникальным экспонатом является план Большого Таллина, который был создан в 1913 году знаменитым финским архитектором Элиэлем Саариненом.
Как добраться?
Эстонский музей архитектуры расположен в центральной части на улице Ахтри, 2. Добираться до него удобно как от аэропорта, так и от Старого города, путь займет максимум 10 минут. Чтобы доехать до музея, можно воспользоваться автобусным маршрутом №2.
