«Дикая мята» – один из крупнейших музыкальных фестивалей в России. Мультиформатный фестиваль «Дикая мята» стирает музыкальные границы! Мировые звёзды, главные российские исполнители, впечатляющий электронный блок и новые имена!
Участники 2019
- Мумий Тролль
- Баста
- Primal Scream
- Faithless DJ Set
- The Hatters
- Монеточка
- Dubioza Kolektiv
- Дельфин
- Нейромонах Феофан
- OLIGARKH
- Ivan & Parazol
- The Great Machine
- кАчевники
- James Leg
- Анна Пингина
- Messer Chups
- Lola Marsh
- DaKooka
- Марлины
- Sirotkin
- Radioslam
- Caleb Hawley
- Казускома
- Junkyard Storytellaz
- Комсомольск
- The Blind Suns
- Vurro
- Заточка
- Cut"n"Bass
На фестивале вас ждёт уникальная инфраструктура: трансферы от метро, современный кемпинг, эко-отели, рестораны, кинотеатр, лекторий, маркет и многое другое!
- Входной билет на все дни фестиваля даёт право посещения более 70 концертов, неограниченное количество входов и выходов.
- «Дикая мята» – один самых близких к Москве опен-эйров, добраться до фестиваля можно всего за 2 часа. Вы можете приехать на своем автомобиле, на электричке, либо на трансфере, который отправляется от метро Бульвар Дмитрия Донского.
- Несколько видов размещения. Вы можете остановиться в фестивальном кемпинге со своей палаткой, в готовом кемпинге, либо в одном из домов отдыха, расположенных в окрестностях.
- На фестиваль можно с детьми, здесь весело и безопасно.
- На фестивале можно послушать лекции, посмотреть кино, поучаствовать в мастер-классах и многое другое.
- На фестивале работает ярмарка, где продаётся дизайнерская одежда и украшения.
- Более 50 ресторанов и фудтраков.
- На сегодняшний день «Дикая мята» – один из самых комфортных фестивалей на территории России. Здесь найдется всё: от зарядок в кемпинге и питьевых фонтанчиков до бесплатного Wi-Fi.
- Входной взрослый билет на 3 дня. Входной билет для одного человека старше 12 лет, дающий право неограниченного входа и выхода с фестиваля в течение всего времени проведения.
- Входной детский билет на 3 дня. Входной билет для одного ребенка с 6 до 12 лет, дающий право неограниченного входа и выхода с фестиваля в течение всего времени проведения.
- Парковка. Билет даёт право парковки легкового автомобиля на парковке фестиваля.
- Место под палатку. Билет дает право на установку палатки размером не более 3х3 м. в палаточном лагере фестиваля.
- Билет Большая компания. Входной билет на 3 дня для 5 взрослых человек.
- Семейный билет 2+1. Входной билет на 3 дня для двух взрослых и одного ребенка с 6 до 12 лет.
- Билет Компания. Входной билет на 3 дня на 3 взрослых человека.
- Семейный билет 2+2. Входной билет на 3 дня для двух взрослых и двух детей с 6 до 12 лет.
9–11 июня в Тульской области пройдет «Дикая мята» - крупнейший независимый музыкальный фестиваль в России. Хедлайнером стала Земфира, которая прервет этим выступлением свое двухлетнее молчание. Кроме нее, будут Mujuice, Oligarkh и «25/17», а также привычные для формата «Кирпичи», Animal Джаz» и Mgzavrebi.
«Дикая мята» существует уже 11 лет и за это время выросла из местечкового аналога «Нашествия» в масштабный проект с едва ли не лучшей фестивальной инфраструктурой в стране: с горячей водой, электричеством, отличными подъездными путями и детской зоной развлечений, и ясли. The Village поговорил с основателем и генеральным продюсером «Дикой мяты» Андреем Клюкиным о независимости и компромиссах с властью.
О независимости
- Вы всегда подчеркиваете, что «Дикая мята» - это независимый фестиваль. Что это вообще значит?
Что это значит? Все началось с того, что было три человека, которые решили сделать свой фестиваль. У нас был один стол, один компьютер, три стула. Первую «Дикую мяту» мы провели в том формате, в котором могли - на четыре часа в Тропаревском парке. Каждый год, зарабатывая какие-то деньги, мы вкладывали их в организацию и ставили новые задачи. Например, что в следующем году у нас выступит Нино Катамадзе. Вот, выступила она, а теперь давайте сделаем несколько сцен, а еще через год начнем работать с иностранными артистами. Каждый год мы ставили себе планы и их реализовывали. Но при этом мы никогда и ни от кого не зависели. За нами не было радиостанции или телеканала, чьи владельцы могли бы нам говорить, какая музыка у нас должна звучать, а какая нет. За нами не было инвесторов, которые могли бы диктовать нам финансовую схему развития фестиваля. Никто из партнеров не может нам навязывать свои музыкальные вкусы. Поэтому мы независимы - есть только мы и зрители, мы решаем, каким будет следующий фестиваль, а зрители решают, идти на него или нет.
- Основная идея была работать с независимыми коллективами?
Да, мы всегда так и назывались - «фестиваль дикорастущей музыки». Идея была в том, чтобы работать с музыкантами, за которыми, так же как за нами, никто не стоит, нам неинтересно работать с коллективами, созданными в недрах продюсерских центров для монетизации музыки. Разумеется, это вкусовщина чистой воды, но как по-другому? Как звать на свой фестиваль музыкантов, чья музыка тебе самому не нравится? Делать фестиваль за свои деньги и продвигать музыку, которая не находит в тебе отклика? Врать себе и врать зрителям, сообщая, что это классно? Нет, мы так не умеем. Когда нет над тобой никого, кроме самого тебя, это очень приятная и ответственная форма работы. Все верные и неверные решения принимаем мы сами.
О том, как сформировать свой музыкальный вкус
- Кто работает над лайнапом и кто принимает решения, когда выбирают артистов?
У нас в команде 24 человека, музыкальной составляющей занимается человека три, но последнее слово я оставляю за собой. Получается, что где-то процентов 70 - это то, что отбираю я лично, процентов 30 - это то, что предлагают зрители и офис.
- То есть вы уверены в собственном музыкальном вкусе?
Он такой, какой есть. Другое дело, что нужно постоянно быть в курсе того, что происходит в музыке. Я давно еще для себя принял такой обет: в день слушать три новых альбома. То есть я постоянно работаю музыкальным фильтром. В течение года я прослушиваю столько музыки, что набрать 80 хороших групп - это не проблема. И если мы приглашаем у нас выступить группу из России или СНГ, то отказов почти не бывает. Думаю, это благодаря тому, что у «Дикой мяты» сложился имидж фестиваля, на который нельзя попасть на волне спродюсированного хайпа или по знакомству. У этого есть обратная сторона - в последние годы у нас участились идиотские случаи, когда музыканты предлагают нам деньги, чтобы выступить на фестивале. Но попасть на фестиваль можно только по любви. Если нам не нравится эта музыка, она нам не нравится. У меня есть четкое понимание той атмосферы, которая должна быть на фестивале. Мы собираем музыкальную икебану, где все цветы разные, но, когда они вместе, складывается уникальная палитра. Это очень кропотливая работа.
- Где вы берете эти новые три альбома, которые слушаете каждый день?
В различных пабликах во «ВКонтакте»: «Другая музыка», «Рубель», Drugs & Booze, «Родной звук» - или, когда лень, просто смотрю витрину iTunes. Но, чтобы принять финальное решение о выступлении коллектива на фестивале, я прошу прислать ссылки на концертное видео. Мне нужно посмотреть, как это звучит вживую. Иногда веселит, а иногда злит, когда группа принимает такие условия, но снимает какие-то видео и подкладывает под нее студийную запись. Я мгновенно это понимаю и дальше просто пишу: «В лайнапе нет мест, удачи». Просто не хочу никого обижать, ведь они идут на обман, чтобы представить свое творчество зрителю.
Хорошо, тогда кого из артистов, которые будут выступать, вы можете назвать для себя знаковыми? Кто определяет ваш формат?
Фестиваль «Дикая мята» для нас не является коммерческим. Он про любовь. Все 75 групп, которые заявлены, - это и есть 75 моих любимых групп на данный момент. Но пару советов тем, кто едет на фестиваль, дам: из новых групп, например, ни в коем случае нельзя пропустить выступление The Paz Band. Такие группы появляются раз в десятилетие. Это коллектив из Израиля с солисткой Галь де Паз. В этой группе есть все, что я люблю в музыке, это современное прочтение рока 60-х. Она поет, выкладываясь так же эмоционально, как Дженис Джоплин, а также Галь очень красивая девушка. Я увидел ее выступление в Израиле и понял, что не могу ее не пригласить. Если говорить о новинках, наверное, мне стоит выделить ростовскую группу «Свидание». Это редкий случай, когда мы приглашаем группу, которая чаще использует в своем творчестве минор, чем мажор, но они настолько тонкие и романтичные, я бы их сравнил с французской группой Air. Не открытие, но каждый альбом у них сильнейший - это группа «Аффинаж». Это новая волна питерской школы. Это предельно собранные, непьющие, очень литературные и очень музыкальные ребята. Также есть коллективы, в которые я влюблен. Это The Hatters. Это колоссальный драйв на грани смерти. Я иногда думаю: вообще выживут ли они? Группа не изображает рок-н-ролл, а живет им. Я их хорошо знаю лично - общаться с ними одно удовольствие. Это умные, образованные, интеллигентные раздолбаи, реально живущие в роке. Удивительный коллектив для меня - «Внутреннее сгорание». Группа не новая, отголоски первой волны ленинградского арт-рока, очень странное музыкальное явление, на которое просто очень интересно посмотреть. Еще обязательно надо сказать про группу Glosoli - она состоит из двух девчонок и вонзает нереальный рок.
О Земфире
В этом году у вас выступит Земфира, которая этим концертом прервет двухлетнее молчание. Почему вы ее выбрали и как вам удалось организовать ее концерт?
Земфира - это человек номер один для российской независимой сцены. Она полностью сделала себя сама. Девушка из Уфы, которая прошла этот путь с нервами, выжигая себя и все вокруг. Она добилась всего. Два года назад мы решили, что, наверное, уже доросли и стоит попробовать пригласить ее. Я написал менеджеру, шли переговоры, но не сложилось. В прошлом году мы продолжили разговор, но директор сказал, что Земфира не очень хочет выступать на фестивалях. О том, что это наконец произойдет в этом году, я узнал странным образом. Мне позвонил продюсер другого фестиваля и спросил, за какие деньги она у нас выступает. Разумеется, сумму я называть не стал, после чего сразу позвонил ее директору, и она мне говорит: «Да, Андрей, мы еще не успели вам позвонить, Земфира приняла решение в этом году выступить на „Дикой мяте“». Понимаете, Земфира достигла такой высоты, что не ее выбирают фестивали, а она выбирает, где будет играть. Думаю, все фестивали в нашей стране хотят ее получить. И то, что она решила прервать свое двухлетнее молчание на «Дикой мяте», дорогого стоит. Она доверяет нам организацию своего возвращения. Это значит, что сцена должна быть идеально готова, свет должен быть безукоризненный, должны быть детально выполнены все райдеры. И я могу сказать, что в моей переписке каждое десятое письмо касается реализации этого концерта. Мы знали уже три недели назад, как у нас будет висеть каждая лампочка.
- Можете рассказать, что будет на этом шоу?
Деталей шоу у меня нет, нет и списка песен, которые будут исполнены. Мое глубочайшее убеждение в том, что продюсер фестиваля не имеет права влезать в творческий процесс. Мы пригласили артиста дать концерт, артист согласился. Я не вправе сказать: «Здравствуйте, Земфира, я хотел бы, чтобы вы вот это и это сыграли, а было бы неплохо, если бы вот так сделали». Мы не в ресторане, чтобы заказывать репертуар. Я знаю только те детали, которые касаются количества световых приборов, виз, гостиничных номеров и так далее.
Понятно, бывают такие моменты, когда мы выходим с инициативой сыграть те или иные песни. Но это спецпроекты. Например, когда я был студентом, вышла пластинка «Выворотень» группы «Калинов мост». Это была фантастическая работа - прямо русский блюз. Или даже так - русский Pink Floyd. Два года назад этой пластинке исполнилось 20 лет, я сам позвонил солисту группы Дмитрию Ревякину и предложил отыграть всю эту пластинку с первой до последней ноты. Он согласился, но это особый случай.
Об аудитории
На что вы опираетесь, помимо ваших полевых исследований российской музыки? Есть, например, группы, которые стали востребованы только благодаря интернету.
Да, например, The Hatters - это группа, которая собирает любой зал, не имея ни одной афиши.
- Каким образом вы работаете с этим хайпом?
Мы отталкиваемся только от нашего ощущения фестиваля. Группа может собирать миллионы лайков, но просто не подходить фестивалю по настроению, уровню игры, содержанию текстов, быть вторичной или пошлой, наконец. А еще я не люблю маргинальную музыку. Мне кажется, ты выезжаешь в чисто поле с друзьями, и тут кто-то начинает тебя вгружать, например Хаски. Я с удовольствием слушаю его музыку, но не понимаю, как бы он зашел в атмосфере «Дикой мяты». Или, например, мне очень нравится первый альбом «Пошлой Молли». Если бы мне было 17 и я бы гонял на скейте, он бы из ушей у меня просто не вылезал. Но я пока не понимаю, как группу примут наши зрители, хотя, возможно, я просто загоняюсь.
- Кто ваша аудитория?
У нас в этом смысле все очень четко. Если мы говорим о девушках, ядро женской аудитории - 24–28 лет, а парни - где-то 26–35. Как я вижу этих людей: это молодая пара, которая не готова к экстриму, но хочет поехать на музыкальный фестиваль, но только так, чтобы не видеть там пьяных подростков, которые лежат лицом в луже.
О том, как построить фестиваль с нулевыми вложениями
- Фестивалю уже 11 лет, наверное, облажались не раз за это время?
Конечно лажали! Например, когда мы переезжали из Калужской области в Тульскую, мы посмотрели поле и сделали неправильную расстановку объектов. Поле состоит из двух уровней, и вот на нижнем уровне в одном углу есть небольшой перепад высоты, сантиметров 20. Казалось бы, это вообще не важно. Палатки мы поставили на нижний уровень и осознали свою ошибку, когда поле накрыло циклоном и три дня лил дождь невероятной мощности. На следующий год мы все поменяли, правда, с тех пор у нас не было дождя. Но мы знаем, что если он пойдет, то в палатках будет сухо. Раньше мы делали ошибки в расписании. Когда у тебя работают параллельно три сцены, очень важно, кто за кем выступает. Если ты это глубоко не проанализировал, у тебя может случиться так, что зрители одной группы, играющей на одной сцене, также являются фан-базой другого коллектива, который параллельно играет на второй. Сейчас мы все это очень хорошо понимаем: когда вывесили расписание на этот год, не обнаружили ни одного недовольного человека.
ПОМИМО МУЗЫКИ, У ВАС ДОВОЛЬНО РАЗВИТАЯ ИНФРАСТРУКТУРА, ТАКИМ, ПОЖАЛУЙ, МОЖЕТ ТОЛЬКО ALFA FUTURE ПОХВАЛИТЬСЯ, НО ТАМ ВСЕ ПОНЯТНО. КАК ВЫ СОХРАНИЛИ НЕЗАВИСИМОСТЬ?
Мы изначально хотели делать фестиваль, куда едут не для того, чтобы получить дозу экстрима, а действительно отдохнуть. И когда у нас наконец появились какие-то средства и партнеры, мы смогли реализовать наши мечты.
- Каким образом?
Все брейнстормы строятся по одной и той же схеме. Мы собираемся и начинаем фантазировать, что нужно делать, если бы мы сами были зрителям, ну и, конечно, читаем отзывы. Например, все сталкиваются с такими простыми вещами, как дорога до фестиваля. Хорошо, чтобы она была удобной. Идеально, если ты мог сесть на автобус до фестиваля прямо у метро, а потом сел и приехал обратно к метро.
- И как вы это реализовали?
С помощью партнеров. Посчитали, сколько автобусов нужно, чтобы забирать людей от метро, посчитали, сколько это будет стоить. Ищем спонсора на это. Мы говорим: «Ребята, мы сейчас забрендируем 20 автобусов, которые будут отвозить зрителей на фестиваль, и ваши подписчики смогут садиться в него бесплатно». Это самый простой вариант, но были и сложные. Например, вода. Обычно ты приезжаешь на фестиваль и понимаешь, что пол-литра питьевой воды стоят там 150 рублей, а хотелось бы, конечно, не тратить на воду деньги и не стоять за ней в очередях. Хорошо бы поставить фонтанчики с бесплатной питьевой водой. Мы приезжаем к партнерам, фильтрам «Барьер», и говорим, что нужны фонтанчики. Само оборудование у них есть, а вот воду откуда брать? И мы едем в областную администрацию, просим несколько водовозок воды, чтобы они постоянно привозили воду, а «Барьер» фильтровал. В администрации согласны дать водовозки, но нужно заплатить водителям. И мы бежим в министерство транспорта Тульской области. В итоге все получается, по деньгам схема стоит ноль рублей ноль копеек, но все зрители довольны. На следующий год мы ищем еще одного партнера, который организует горячую воду, чтобы можно было заварить чай или развести детское питание. Поэтому экономика фестиваля довольно странная. Маржинальность в любое время приблизительно одна и та же: почти все, что мы зарабатываем, мы вкладываем. Но за 11 лет такой работы мы стали крупнейшим независимым фестивалем.
- Но сами-то вы вкладываетесь в инфраструктуру?
В этом году мы вложились в инфраструктуру ровно так же, как в прошлом и позапрошлом. Это в первую очередь необходимые вещи. Дорогу засыпать гравием, воду сделать бесплатной. Или, например, мы в том году ввели ослепительную идею, до которой непонятно почему не допирали организаторы других мероприятий. Есть такая проблема: на фестиваль приезжают тысячи людей и ставят тысячи палаток, поэтому найти свою на самом деле очень трудно. Поэтому мы придумали линовать палаточный лагерь на улицы, улицам давать названия, ставить указатели. Условно говоря, улица Ларисы Решетниковой, дом 12. Улицы мы назвали в честь ребят из офиса. Улица Ларисы Решетниковой - это улица исполнительного директора фестиваля, улица Адриана Хмельницкого - улица коммерческого директора и так далее. Так названо 24 улицы, а всего их 36, и мы добавляем каких-то ребят, которые работали у нас на фестивале.
ВАШИ КОЛЛЕГИ ИЗ ALFA FUTURE ГОВОРЯТ, ЧТО ИХ ПОЛЯНА РАССЧИТАНА НА 50 ТЫСЯЧ ЧЕЛОВЕК, И НИ ЧЕЛОВЕКОМ БОЛЬШЕ, ПРИТОМ ДАЖЕ В ПЕРСПЕКТИВЕ. КАК У ВАС?
В прошлом году за три дня у нас было около 46 тысяч человек. В этом наш максимум - 20 тысяч. Мы выпустили ровно такое количество браслетов, и ни на один больше продать не сможем, даже если нам очень захочется заработать побольше денег. Это специальные браслеты, нововведение этого года. На входе будут турникеты, как в метро, это нужно для того, чтобы мы знали, сколько людей в какой зоне находится в то или иное время.
О компромиссах
- Возвращаясь к министерству обороны и «нашествию», Вы готовы сотрудничать с властью?
Да. Если мы говорим о политике, я понимаю, что сейчас есть две воронки, которые затягивают людей в ту жизнь, которая является для них противоестественной. С одной есть бабушки, которые жгут листочки с логотипом Telegram, есть казаки, которые непонятно на каком основании бьют людей нагайками. И есть другие, которые говорят: «Все украдено, пойдемте на митинг», даже если он несанкционирован. Всех их затягивает политическая воронка. И это я считаю противоестественным. Что такое жизнь человека? Семья, друзья, музыка, книги, дети - и это то, что должно заботить в первую очередь. И во власти, и в оппозиции есть хорошие люди, и там и там есть мудаки. Я убежден, что это не Путин акцию с бабушками придумал, а некий чиновник. Также я убежден, что за каждым оппозиционером не стоят деньги Госдепа. Когда мы говорим о работе с властью, я могу сказать так. Я знаю области, где все решается по каким-то страшным коррупционным схемам и где тебя могут затянуть на такое дно, откуда хочется поскорее вырваться. Бывает так, что ты общаешься с чиновником, которому ничего не надо, он просто тебя футболит по кабинетам. А бывают, наоборот, чиновники, которые очень хорошо работают. Например, в 08:55 мне сегодня звонила вице-губернатор Тульской области Юлия Владимировна Вепринцева. Она звонила и беспокоилась о вывозе мусора с нашего фестиваля, все ли документы для этого готовы, держу ли я под контролем ситуацию со службами области и чем она может помочь. Как я могу к ней относиться плохо?
Я ГОВОРЮ ОБ ЭТОМ, ПОТОМУ ЧТО НЕЗАВИСИМАЯ МУЗЫКА, ОСОБЕННО В РОССИИ, ВСЕГДА НЕСЛА НЕКОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ВЫСКАЗЫВАНИЕ: «Я ВСЕГДА БУДУ ПРОТИВ». А ТЕПЕРЬ МУЗЫКАНТЫ ВЫСТУПАЮТ РЯДОМ С ТАНКАМИ И ЗАРУЧАЮТСЯ ПОДДЕРЖКОЙ ВЛАСТИ. У МЕНЯ, КАК ЧЕЛОВЕКА, ВЫРОСШЕГО НА РАДИОШОУ ЮРИЯ САПРЫКИНА НА «НАШЕМ РАДИО», ЧУВСТВО, ЧТО МЕНЯ ПРЕДАЛИ.
Музыканты часто меняют свои взгляды. Даже Егор Летов сначала топил за коммунизм, а потом перестал. Музыкант - это творческая личность, которая постоянно находится в конфликте с самой собой. Ну или возьмите Константина Кинчева. Он сначала был за язычников, сейчас за православие. Творческий человек постоянно находится в поиске. В то время, о котором вы говорите, проблема отсутствия свободы была острейшей, поэтому эта тема была основной. Свободы не хватало стране 70 лет...
- Сейчас чувство свободы необходимо нам гораздо сильнее.
Представьте, что мы с вами два жестких оппозиционера, «Нашествие» нас предало, мы хотим сделать свой фестиваль, и по какому-то немыслимому стечению обстоятельств нам говорят: «О, вы такие классные, делайте». Кого бы мы с вами пригласили? Я просто не знаю кого. Значит, эта тема не занимает музыкантов, как раньше. Я не знаю музыкантов, которые были бы в жесточайшей оппозиции именно потому, что они так думают, а не ищут какого-то хайпа. Есть несколько артистов, которые, как мне кажется, впрягаются в любой кипиш, например Вася Обломов. Но мне видится это игрой, а не нонконформизмом, надеюсь, я ошибаюсь. 90 % современных музыкантов вышли в параллельную реальность. Знаете, когда ты с ними общаешься, они не знают имен старых музыкантов, не следят за политическими историями, они живут ровно той жизнью, которой должен жить молодой человек, а именно девушки, музыка, вечеринки. «Пошлая Молли» - они за кого топят?
- Они вообще украинцы.
Но они не топят за Порошенко или против него.
- То, что они поют на русском языке, - уже политическое высказывание.
Нет, просто они привыкли говорить и думать на русском языке. Они словно не пересекаются с миром агрессии и национализма, а вот, например, группа 5’nizza, к сожалению, уже не ездит в Россию. У меня в эти годы серьезные проблемы с украинскими музыкантами: я просто не могу их привезти. Менеджеры групп говорят: «Мы хотим, мы знаем ваш фестиваль, но мы не можем, нас здесь в Украине просто сожрут». Музыкальная история тоже оказалась затянута в эту страшную воронку. Помните, был конфликт с Грузией. Мы тогда решили пригласить ряд грузинских артистов - и, конечно, Нино Катамадзе, и нам все говорили: «Андрей, вы вообще представляете, что будет?» Открыто заявляли, что мы пожалеем об этом. А потом конфликт закончился, и мы снова братья навек. И я был поражен тем, что, когда наладились отношения, у одного чиновника хватило яиц позвонить мне и сказать: «Андрей, на самом деле мы были неправы».
У нас есть ряд фестивалей, которые перестали делать в России из-за каких-то политических проблем. Это «Кубана», Outline. Как вы можете себя от этого застраховать?
- «Кубану» мы делали два года, и я знаю, что там происходило. Не очень хочу вдаваться в детали, но для меня в этом сюрпризов не было никаких. Что случилось с Outline, я точно не знаю. Но, когда ты делаешь фестивали много лет, ты знаешь, что причин закрытия может быть миллион, и не всегда они такие, какие впоследствии будут заявлены в официальных релизах.
Листья и стебли, как и других разновидностей мяты, нашли свое применение в кулинарии. Они также используются и в косметологии, и в медицине. Еще с давних времен люди заваривали травяной чай из этого растения. Целебный напиток не только обладает интересным освежающим вкусом, но и придает бодрости. Это растение используется как приправа при засолке капусты и консервировании огурцов. Ее часто добавляют во всевозможные соусы для придания изысканного аромата. Например, соус «песто», в одном из своих вариантов, полностью состоит из мяты и мелкорубленного чеснока, растертыми в однородную массу. Из свежих листьев можно сделать ароматный напиток, листья добавляют в овощные салаты. В качестве приправы, высушенные листья материнки, добавляют в овощные, мясные и рыбные блюда. Не редко можно встретить этот вкус и в различных фруктовых блюдах и десертах. Для предупреждения скисания, зелень растения добавляют в свежее молоко.
Полезные свойства дикой мяты
Издавна, дикая мята считалась отличным стимулятором для работы ума. Полиний Старший носил на голове венок, сплетенный из мяты, и то же советовал делать и своим ученикам. Является мягким стимулятором полового влечения, а потому была противопоказана к употреблению в греческих войсках. Настоем из мяты обрызгивались стены помещений и залов перед проведением праздников.
Применение дикой мяты
Свое применение дикая мята нашла и в народной медицине. Она благотворно влияет на кислотно-щелочной баланс, прекрасно поднимает аппетит, улучшает в целом пищеварение и предотвращает тошноту. Настой из листьев снимает колики и спазмы в желудке и кишечнике, уменьшает бродильные процессы в желудочно-кишечном тракте. Широко известны ее антисептические и анальгезирующие свойства. Чаи из материнки обладают успокаивающими и снимающими напряжение свойствами. Они также помогают при упадке сил и улучшают настроение. Найти дикую мяту можно и в списках лечения таких заболеваний, как хронический бронхит, астма, туберкулез и других заболеваний дыхательных путей.
В ароматерапии интенсивно используется эфирное масло этого растения. Летучие соединения масла тонизируют, снимают напряжение, повышают иммунитет. Увеличивают сопротивление организма заболеваниям и повышают устойчивость к стрессам. Имеют благотворное влияние на людей, чувствительных к изменению погоды. С маслом полевой мяты можно принимать расслабляющие ванны. Из свежих или сухих листьев можно делать успокаивающие маски для кожи лица.
Если у вас нет возможности самостоятельно собрать это растение, то найти дикую мяту можно в любом аптечном пункте.
